Юлия Нелидова - Дело о сорока разбойниках

Теперь же, вспомнив о своем опыте, он решил попробовать лечить ацетилированным анилином трахому, а, быть может, и иные инфекционные заболевания. Тем более что текинцы нескончаемым потоком шли к нему, уже даже с бухарской границы – сарты, которые называли себя узбеками и таджиками – стали являться к нему на прием. Бедное туркестанское население погибало от всяческих неизведанных бактерий, которым жилось вольготно среди песков под жарким солнцем.

В несколько дней он обрел популярность волшебника. В конце концов, туземцы потребовали от него неосуществимого. Привели семилетнего мальчика, который, видимо, с рождения не имел левой руки – осталась лишь небольшая культя чуть ниже плеча. Он был сиротой, как и трое его братьев и две сестры. По невнятным объяснениям туземцев доктор понял, что он приходился племянником тому самому гончару, что его приютил.

– Надо новую руку, – перевел сын лейтенанта конной милиции. – Спрашивают, сможете ли вы пришить ее?

Иван Несторович взглянул на ребенка – маленький, круглощекий, с большими черными глазами и курчавыми волосами так жалобно и с таким ожиданием смотрел на него. Небось поспешные, бойкие туземцы уже успели расписать с три короба о чудесном выздоровлении – когда еще им выпадет удача побывать на приеме настоящего доктора.

Доктор же не смог найти слов, дабы объяснить, что ничем не сможет помочь. Ошеломленный просьбой, он замер, глядя на мальчика. Но гораздый на фантазии разум Иноземцева, всегда бегущий впереди паровоза, тотчас забурлил, перемалывая возможные вероятности сотворить новую конечность.

– Да… почему бы и нет… протезирование… возможно, механическими приспособлениями, например, лебедки, крючки, струны, каучук… – перечислял он вслух, без зазрения совести вспомнив, как однажды обещал вылечить паралич гипнозом и что сей эксперимент, если отбросить непривлекательные нюансы, весьма удался. – Может, попробовать… поймать электромагнитные волны мышц сгибателей… Вот если бы научиться выращивать кожу, как растят фузарий в чашах Петри, если бы можно было выковать из стали костный состав, а мышцы… сухожилия… нервы сработать из… Или вовсе трансплантировать конечность.

Иноземцев замолчал, вновь замерев. Уставился в одну точку, даже стянул с лица очки. Явилось доктору удивительное воспоминание, как рассказывал Ульяне свою теорию об электромагнитном поле, остающемся после смерти человека, которое невежды принимают за привидение. Машинально он провел ладонью под культей, словно надеясь, что сможет поймать эти неуловимые простому глазу человека излучения. Ведь давно известно, что человек, лишившийся конечности, продолжает чувствовать ее фантомно.

– Электричество, – проронил он. – Животное электричество.

Туземцы окружили доктора, они смотрели на него, затаив дыхание, словно чувствуя или заметив по его восторженно-удивленному выражению лица, что, возможно, сейчас, сию минуту, он на грани гениального открытия, а, значит, сможет подарить малышу новую жизнь и будущее. Ведь как без руки-то жить? Ни коня оседлать, ни подковать, ни арбой править, и уж тем более никогда не сесть за гончарный круг. Да и кто за однорукого-то замуж пойдет, бравому джигиту как минимум двух жен положено иметь. А русские, это ведь почти англичане, они все могут, все знают.

Иноземцев мотнул головой, придя в себя.

– Опять очередная безумная идея. Это неосуществимо! – воскликнул он и с безнадежным вздохом добавил: – Трансплантировать!.. Сколько раз с Трояновым пальцы пытались пришивать, не приживаются…

– Так у вас не выйдет? – осторожно спросил сынишка лейтенанта. – Посмотрите на ящерицу, она умеет новый хвост отрастить. Помогите Дауду, вы же настоящий доктор. Дауд гончаром стать хочет, как его дядя Максуд, но без второй руки никак не получится даже кривой пиалы слепить.

Иноземцев вернул очки на нос.

– Пиалы? – в наивном недоумении пробормотал он. – Ящерица? Так то ящерица… Это ведь типичная репаративная регенерация в отличие от физиологической, присущей человеку. Да, такое бывает у ящериц, головастиков, креветки умеют отрастить себе новые антенны…

Но запнулся, оглядев толпу сквозь побитые окуляры, хотел было продолжить, объяснить, что человек еще не научился отращивать себе конечности, что способности его регенерации очень скудны, что можно в крайнем случае сконструировать протез, но понял – его не поймут. Туземцы ждали однозначного ответа: либо да, либо нет.