Юлиан Стрыйковский - Пришелец из Нарбонны

Вернувшись в лавку, Хосе Мартинес вручил Эли шкатулку из сандалового дерева.

— Примите сей скромный дар, — он вытащил из шкатулки свинцовый волчок на ножке. На его граненых ножках по-еврейски и кастильски шла надпись: «Великое чудо узрели там люди». Продавец бросил свинцовый шестигранник на пол, и тот начал вертеться, жужжать, описывая все более широкие круги, а когда упал, Хосе Мартинес прочел слово «Чудо».

— Вот видите, я выиграл четырехкратную ставку, — он рассмеялся.

— Я уже староват для такой игрушки, — улыбнулся Эли.

— Это хороший подарок для мальчика на Ханукку [13] Ханукка — праздник освящения, называемый также «праздник Маккавеев». Справляется ежегодно в течение 8 дней. Установлен Иудой Маккавеем и иудейскими старейшинами в 165 г. до Р. Хр., как ежегодный праздник в память освящения алтаря или очищения храма. Ибо за три дня до этого праздника Антиох Епифан осквернил Храм Израиля. .

— У меня нет ни жены, ни детей. Да и до Ханукки далеко.

— Не беда, зато Пурим [14] Пурим — праздник, поводом к которому послужили события, изложенные в Книге Эсфири, и названный так по слову «пур», то есть «жребий». близко. Это тоже веселый праздник. Вот тогда и поиграть можно, греха не будет. А пока пусть полежит в укромном месте, — Хосе Мартинес, опустив свинцовый шестигранник в шкатулку, подал ее гостю.

— Благодарю вас, — сказал Эли. — Продайте мне еще оружие, которое можно было бы легко спрятать. Вот этот кинжал.

Продавец завернул кинжал в кусок черного сукна, подал гостю, но денег не взял. Он проводил Эли до самых дверей и низко поклонился.

— Мир тебе, брат мой, — попрощался Эли.

Возле входа в лавочку мальчишки обступили Лайл. Видаль, сын главы альджамы Шломо Абу Дархама, сидел в седле, сильно натянув поводья. Остальные пытались развязать переметные сумки, а один пробовал вытащить ногу Видаля из коротких кавалерийских стремян.

— Эй, вы! — крикнул Эли, рассердившись.

Видаль соскочил на землю и смело посмотрел Эли в глаза. Остальные разбежались и, держась на расстоянии, наблюдали, что будет дальше.

— В следующий раз будь осторожней, — сказал Эли. — Лошадь нервная, может понести.

Видаль молчал.

— Это тебе, — сказал Эли и протянул кинжал, завернутый в черное сукно.

Мальчик открыл рот, не в силах сказать ни слова. Он стоял, даже не протянув руки.

— Возьми, Видаль, это тебе.

Мальчик схватил кинжал. Глаза его заблестели. Он быстро спрятал подарок под полу бархатного кафтанчика.

— Я бы мог подарить тебе игрушку, — Эли хлопнул мальчика по плечу, — но ты уже вырос…

Видаль, не сказав ни слова, бросился к товарищам.

В самом конце площади Давида Кимхи Эли увидел плоский купол синагоги, едва возвышающийся над крышами соседних домов. Синагога выглядела скромно. На фронтоне полукругом шла надпись: «Хочу прожить в Доме Бога все дни своей жизни». Окна предохраняла массивная решетка. Одно, на самом верху, было круглым, заключенным в каменный треугольник, и два квадратных — ниже, под козырьком из гонта.

Лошадь почуяла воду и потянулась в сторону колодца.

Колодец занимал немалую часть площадки. Две девушки, вращая ворот, вытащили полное ведро воды и вылили в бочку, стоявшую на возу.

Третья девушка, стройная и легкая, держала кожаный мешок перед мордой запряженного в двухколесную арбу мула.

— Напои моего коня, прекрасная Суламифь, — обратился к ней Эли.

Девушка подняла большие серые глаза.

— Я не Суламифь.

— Посмотри, о лилия Сарона [15] Сарон — в Библии местность, изобилующая водой, богатой растительностью, красивыми цветами. , как дрожит мой конь. Если б я не знал, что всему причиной жажда, то подумал бы, что он очарован тобой. Хочешь, я отгадаю твое имя? Тебя зовут Изабелла, ты внучка раввина дона Бальтазара.

Она удивленно взглянула на него.

— Каталина! — позвал чей-то голос.

Девушка поставила кожаный мешок и побежала к дому возле синагоги.

— Не это ли дом раввина дона Бальтазара? — спросил Эли девушек, которые погоняли мула, тянущего водовозную бочку.

— Этот самый, — ответили они хором.

Одна из них захватила пустой мешок — Лайл выпила все.

— Ну, пойдем, — сказал Эли лошади, с морды которой все еще стекала вода.

Арба въехала в широко открытые ворота. За ней шел Эли, ведя лошадь на поводу.