Джеффри Дивер: Сад чудовищ

Сенатор был в тройке, в рубашке с жестким воротничком и шелковом галстуке.

«Небось так в церковь утром ходил», – подумал Гордон.

Однажды сенатор сказал ему, что политик должен ходить в церковь вне зависимости от собственных религиозных убеждений, даже если он атеист. Имидж – вот что важно.

– Ну, выкладывай все, что знаешь. Не тяни! – грубовато велел сенатор.

Коммандер хлебнул виски и исполнил приказ.

Берлин под покровом ночи.

Город напоминал бескрайнюю равнину с парой ловцов облаков на горизонте и радиомаяком аэропорта Темпельхоф на юге. Пейзаж изменился, едва водитель съехал с вершины холма и углубился в спокойную северо-западную часть города вместе с автомобилистами, возвращающимися в город после выходных на близлежащих озерах и в горах.

Все это создавало дополнительные проблемы для Пола Шумана, который совершенно не желал встреч с дорожной полицией. Грузовик угнан, документов нет… Привлекать к себе излишнее внимание не следовало ни в коем случае.

Пол свернул на улицу, которая вела к мосту через Шпрее, и взял южное направление. Наконец он нашел то, что искал, – открытую стоянку с десятками фургонов и пикапов. Стоянку он заметил, когда, впервые приехав в город, брел вдоль канала от Лютцовплац к пансиону Кэт Рихтер.

Неужели это было только вчера?

Пол снова подумал о ней. Снова подумал об Отто Веббере.

Вспоминать их было нелегко, но проще, чем о злосчастном решении, которое он принял в Вальдхайме…

«Солнце садится и в хороший день, и в плохой…»

Немало воды утечет, прежде чем солнце сядет и его сегодняшний промах канет в Лету. Может, этого не случится никогда.

Шуман припарковался между двумя большими пикапами и заглушил двигатель. Откинулся на спинку сиденья, гадая, не безумие ли возвращаться сюда. Нет, скорее, это мудрый ход. Ждать долго не понадобится: гладколицый Эйвери и драчливый Маниелли позаботятся, чтобы самолет взлетел вскоре после встречи на аэродроме. Кроме того, Пол интуитивно чувствовал, что здесь безопаснее, чем за городом. Национал-социалисты, эти надменные чудища, и не подумают, что жертва скрывается посреди их сада.

Дверь открылась, и дневальный впустил еще одного человека в комнату, где сидели Бык Гордон и сенатор.

Как всегда в белом костюме – ни дать ни взять плантатор из девятнадцатого века, – Сайрус Клейборн проследовал в кабинет, кивнул Гордону и сенатору. На румяном лице дежурная улыбка. Клейборн прищурился и снова кивнул. Он глянул на бар, но даже бровью не повел. Бык Гордон знал, что Клейборн – трезвенник.

– Кофе здесь есть? – спросил Клейборн.

– Нет.

– Эх…

Клейборн поставил трость к стене у двери и проговорил:

– Вы зовете меня сюда, только когда нужны деньги, а сегодня, сдается мне, речь не о подаяниях. – Он тяжело опустился в кресло. – Дело в другом?

– В другом, – эхом повторил Гордон. – Где ваш человек?

– Телохранитель? – Клейборн склонил голову набок.

– Да.

– У дома в машине.

Телохранитель Клейборна слыл смутьяном. Обрадованный, что пистолет не понадобится, Гордон позвонил одному из трех служащих ВМС на посту у парадной двери и велел не впускать смутьяна в дом, пусть, мол, сидит в лимузине.

– Если потребуется, применяйте силу.

– Есть, сэр! Мы с удовольствием, сэр.

Гордон повесил трубку, заметив, что магнат усмехается:

– Коммандер, ты же не думал, что дойдет до пистолетов?

Гордон промолчал, и Клейборн поинтересовался:

– Ну и кто навел на мой след?

– Некто Альберт Хайнслер, – отозвался Гордон.

– Кто?

– Вы наверняка в курсе, – буркнул сенатор. – Из-за вас он плыл на «Манхэттене».

– Нацисты, конечно, умны, но мы подумали: зачем им посылать шпиона на «Манхэттен»? – продолжал Гордон. – Глупо, как мне показалось. Мы знали, что Хайнслер – член джерсийского отряда бунда, и велели Гуверу подавить бунд.

– Этому пидору что, делать нечего?! – буркнул Клейборн.

– Мы выяснили, что вы щедро спонсируете бунд.

– Деньги должны работать, – надменно ответил Клейборн, и Гордон возненавидел его еще сильнее.

Магнат кивнул и продолжил:

– Так его фамилия Хайнслер? Я ведь даже не знал. На корабль его посадили присматривать за Шуманом и отправить в Берлин послание о том, что в город едет русский. Хотелось всполошить гансов. Сделать наш спектакль правдоподобнее. Сюжет-то не нарушался.

– Откуда вы знаете Таггерта?

– На войне вместе воевали. Я обещал продвинуть его в дипломатии, если он поможет мне в этом деле.