Джеффри Дивер - Сад чудовищ

Он видел пустой луг, на котором двенадцать юношей только что провели последние минуты жизни, играя в футбол.

Над этими разрозненными образами он видел то, что их объединяло, – жуткий призрак бесстрастного зла. Рейнхард Эрнст – не просто гитлеровский архитектор войны, он убийца невинных. И ради чего – ради пополнения информационного фонда.

В этом чертовом мире все не так, все неправильно.

Пол нацелил маузер на лысеющего мужчину и на солдата. Еще один солдат в сером прислонился к фургону и курил. Солдаты стояли поодаль друг от друга, но Шуман вполне мог уложить обоих. Лысеющий мужчина – не профессор ли, упомянутый в письме Гитлеру? – почти наверняка без оружия и удерет при первом же выстреле. Тогда Пол подбежит к учебному зданию, откроет дверь и, пока парни выбираются, прикроет их огнем.

Эрнст и его охранник скроются или будут прятаться за машиной, пока не подоспеет помощь. Но не обрекать же этих парней на погибель!

Пол прицелился солдату в грудь и стал давить пальцем на спусковой крючок, потом раздосадованно вздохнул и снова взял под прицел «мерседес».

Нет, он здесь с конкретной целью – убить Рейнхарда Эрнста. Парни в классной комнате – не его забота. Ими придется пожертвовать. Как только он застрелит Эрнста, солдаты рванут в укрытие и станут отстреливаться. Пол отступит в лес, а парни задохнутся.

Стараясь не думать об ужасном классе, о том, каково сейчас тем парням, Пол Шуман снова коснулся льда. Он задышал ровно.

В этот самый момент небо услышало его молитву. Задняя дверь машины Эрнста открылась.

«Когда-то я плавал часами и пропадал в походах сутками», – с досадой думал Вилли Коль.

Прислонившись к дереву, он переводил дыхание. Несправедливо, что ему достались и хороший аппетит, и склонность к сидячей работе.

Разумеется, сказывался и возраст.

И проблемы с ногами тоже.

Прусских полицейских готовят лучше всех в мире, однако выслеживание подозреваемых в лесу, как Геринг в охоте на медведя, в учебный план не входит. Коль не видел следов ни Пола Шумана, ни других. Продвигался он черепашьим темпом – перед особо густыми зарослями останавливался проверить, не целятся ли в него, затем осторожно крался дальше.

Наконец впереди за кустами показалась кошенина вокруг учебного здания. Рядом стояли черный «мерседес», автобус и фургон, с другой стороны луга – «опель». Коль увидел несколько человек, среди них двух солдат, а возле «мерседеса» – эсэсовца.

Это связано с подпольными делишками, которые проворачивают Шуман с Веббером? Если да, то где они?

Вопросы, сплошные вопросы.

Потом Коль заметил нечто необычное. Он подкрался поближе, раздвинул ветки, вытер пот с глаз и присмотрелся внимательнее. От выхлопной трубы автобуса к школе тянулся шланг. Зачем это? Наверное, вредителей травят.

Секундой позже Коль начисто забыл об этой странности. Его внимание переключилось на «мерседес», задняя дверь которого открылась. Из салона вышел мужчина, которого потрясенный Коль опознал как Рейнхарда Эрнста, министра, ответственного якобы за внутреннюю безопасность, а на деле – военного гения, занимающегося перевооружением страны.

Что он здесь делает? Неужели…

– О нет! – вслух прошептал Эрнст. – Боже милостивый…

Коль внезапно угадал суть и тревожных оповещений, и связи между Морганом, Таггертом и Шуманом, и миссии американца в Германии.

Стиснув пистолет, инспектор помчался на луг. Он проклинал СС, гестапо и Петера Краусса, не поделившихся с ним сведениями. Он проклинал двадцать лет и двадцать пять килограммов, изменивших его тело за время службы в полиции. Что касается ног, то желание предотвратить гибель Эрнста заставило начисто забыть о боли.

«Чистой воды ложь! Все, что они наговорили, – ложь. Они заманили нас в газовую камеру!»

Курт считал, что струсил, согласившись на службу в армии, и вот-вот поплатится жизнью за такое решение. А ведь отправься они с Гансом в концлагерь, то вполне могли бы выжить.

Вялый и апатичный Курт Фишер сидел в пятом учебном здании, в самом углу класса, рядом с братом. Испуганный и отчаявшийся не меньше своих спутников, он, в отличие от них, не пытался оторвать железные парты от пола и не высаживал дверь плечом. Он понимал: Эрнст и Кейтель предвидели это и позаботились, чтобы неприступное, герметичное здание стало гробом для новобранцев. Воистину, национал-социалисты – мастера своего дьявольского дела.

Вырваться Курт не старался, он избрал себе другое занятие. Огрызком карандаша, найденным в классе, он выводил неровные строчки на чистом листе, вырванном из конца книги. Называлась она «Тактика кавалерии во Франко-прусской войне, 1870–1871» – вот так сарказм, если учесть, что в этот страшный класс братья попали за пацифизм.