Наташа Полли - Часовщик с Филигранной улицы

– Может быть, государственная служба казалась ему скучной?

– Вряд ли, – засмеялся Фэншоу. – Ито, вне всякого сомнения, станет премьер-министром, как только добьется преобразования правительственной системы. Кстати, у меня для вас подарок, – добавил он, кладя перед Таниэлем японский словарь. Тяжелый словарь опустился на стол со стуком, так что лежавшие на нем бумаги подпрыгнули.

– Вам надо это выучить.

– Все?!

– Да, все.

Таниэль приоткрыл книгу, поддев ногтем уголок обложки, и поморщился – он сделал это левой рукой. Несмотря на незначительность усилия, засохшая корка на ране треснула. Тонкая, похожая на папиросную, бумага была испещрена мелко набранным текстом.

– Но разве вы не говорите…

– Я провожу здесь только треть своего рабочего времени, у меня есть еще тысяча других дел.

– Каких дел?

– Всяких, – вздохнул Фэншоу, рухнув в свое кресло. Он выдвинул ящик своего стола и извлек оттуда твидовую подушечку, утыканную множеством булавок со стеклянными головками, а также кусок ткани с воткнутой в него иголкой. Таниэлю была видна лишь изнанка вышивки, но ему показалось, что он видит наполовину законченный узор из плюща.

– Хотя, надо сказать, сегодня полдня у меня ушло на то, чтобы объяснить лорду, черт бы его побрал, Кэрроу, где находится кабинет лорда Левесона. И не то чтобы его местоположение изменилось за последние двадцать лет! Эти люди не считают нужным запоминать, где что находится, когда к их услугам имеются ребята вроде меня, – он задумчиво обвел глазами комнату. – Что-то я забыл. Я вечно что-нибудь забываю. Знаете, так можно дойти до состояния человека, который, выходя из дома, каждый раз испытывает навязчивое чувство, что забыл надеть какую-то важную часть туалета, и потому на всякий случай выкладывает вторую пару брюк с единственной целью их забыть. Билеты! – внезапно воскликнул он. – Персоналу Форин-офиса предоставляются билеты на бал, вы можете получить свой билет в Чиверс-офисе, за углом. Я огорчусь, если вас там не увижу. Особенно принимая во внимание, сколько сил я вложил в это чертово событие. Да, и вам нужно будет подписать дополнительные документы о неразглашении государственной тайны, что неудивительно. Вы, может быть, полагали, что проходящие через Хоум-офис материалы содержат всякие секреты, но что вы скажете, узнав, какая информация поступает по проводам сюда! И должен еще добавить, что ваше жалованье будет увеличено пропорционально занимаемому положению.

– Я… господи, вы не шутите?

– Вовсе нет.

– Спасибо.

Фэншоу отмахнулся от выражений благодарности:

– Не могу допустить потери говорящего по-японски сотрудника в пользу телеграфа Хоум-офиса.

Он снова вздохнул, возвратясь в прежнее полусонное состояние, и, воткнув иглу с зеленой нитью в ткань, сделал новый стежок.

– Что вы делаете? – спросил Таниэль, будучи более не в состоянии сдерживать свое любопытство.

– Что? А, это вышивка. Думаю, это симптом усталости, из-за перегруженности работой. Если время от времени я не отвлекаюсь на это занятие, я тихо схожу с ума.

– Но каким образом вышивание может помочь?

– Вы такой искренний человек. Я думаю, это связано с тем, что вышивание не требует особенного напряжения мысли. Подозреваю, что это реакция на прогрессирующий невроз, я собираюсь проконсультироваться у доктора. Это у меня семейное. Хотя, конечно, мне не сравниться с братом. Ему приходится, обходя усадьбу, пересчитывать изгороди. А там их масса. Думаю, постоянство чисел действует успокаивающе, когда человек чувствует, что теряет контроль над собой и действительностью.

Таниэль согласно кивнул. Ему самому никогда не давалась математика. Он всегда застревал, не понимая самую суть идеи, а именно, не мог увидеть, что означает, например, число три . Он полагал, что это некая вещь в себе, но сам он мог воспринять ее лишь как некий символ, а это примерно то же, что пытаться понять, что такое пианино путем внимательного разглядывания букв, из которых состоит обозначающее его слово.

– Я как раз собирался заварить чаю, – наконец сказал Таниэль. – Может быть, это поможет?

Фэншоу сложил вместе ладони и откинулся назад в своем кресле, как будто только что достиг земли обетованной после сорока лет скитаний по бесчайной пустыне.

– О, несомненно, благодарю вас. Да, кстати, все телеграммы для Скотланд-Ярда поступают сюда, так что, когда они будут здесь, пожалуйста, отнесите их в подвал, хорошо?