Кэролайн Данфорд - Смерть в приюте

Похоже, он не знает тебя так хорошо, как ему кажется? — с некоторым самодовольством отметил Рори.

— Он занят другими делами, но не настолько, чтобы мы могли конфисковать его автомобиль. Когда он проводит в нем большую часть дня?

— Он примет участие в похоронном кортеже, не так ли?

— Мы не можем! Не тогда!

— Они никогда не заметят, находишься ты в задней части церкви или нет, — сказал Рори. — Ты, конечно, не получишь никакой благодарности за всю работу, которую сделала.

— Но я должна отдать дань уважения!

— Тебе даже не нравилась женщина.

— Тем более, — упрямо возразила я. — Я сожалею, что не была добрее.

— Посмотри на это с другой стороны: ты чтишь ее память, продолжая ее линию расследования.

— Но я не знаю, была ли это ее линия расследования!

— Если мистер Эдвард советует нам поехать туда, можешь быть уверена, приют как-то связан с этим делом. Это не может быть совпадением.

— Мерриту придется вести машину. Что мы ему скажем?

— Оставь это мне, — заявил Рори.

Мне совсем не понравился наш план, и несколько раз я почти решалась рассказать обо всем мистеру Бертраму. Но при каждом нашем разговоре, что случалось далеко не часто, он был озабочен и опечален. Я, в свою очередь, была неоправданно вспыльчива из-за чувства вины. Короче говоря, наши отношения — какими бы они ни были — складывалиссь не лучшим образом. День похорон неумолимо приближался, и я знала, что не смогу предупредить его в такой короткий срок. Я не могла не заметить отсутствие Рори в моем кабинете.

В полдень, перед поминальной службой мисс Беатрис Уилтон и нашим последующим тайным приключением, Рори снова появился с чайным подносом.

— У меня есть кое-что рассказать, и я думаю, что тебе понадобится печенье, — сказал он, поставив поднос в середине моих бумаг на столе.

— Рори!

— Не говори мне, что твоя работа еще не выполнена?

— У тебя пугающе усилился шотландский акцент. В чем дело?

— У меня мелькнула мысль, как узнать, где находился Типтон. Не знаю, известно ли тебе, но в городе есть несколько клубов для слуг-мужчин. Мне удалось отследить, к какому принадлежит камердинер Типтона. И после достаточного количества пинт я смог извлечь из него некоторую информацию. Кажется, Типтон отправил его обратно в город, когда узнал о похоронах.

— Рори, ты чудо.

— Да, — согласился Рори, наливая чай. — Это было несложно. Человек буквально ненавидит своего хозяина и готов часами стонать о нем. Я старался не задавать слишком прямые вопросы, поэтому получил много бесполезных сведений о тщеславии Типтона и его слабостях.

— Это может пригодиться. Все, что дает нам ключ к пониманию его поведения.

— Было много болтовни, как Типтон пришел в свою комнату и кричал о том, насколько несправедлив к нему мир. Как никто не оценил то, что он сделал для них. Мало деталей. Много ярости против лорда Стэплфорда.

— Он никогда не скажет ему в лицо! Что за трус.

— Не забывай, что он спорил с ним в ночь нападения на миссис Уилсон. Хотя из того, что сказал камердинер, это кажется очень нехарактерным.

— Как если бы Типтон дошел до предела?

Рори кивнул. — Более того, известно, что он бросает вещи в камердинера, когда в гневе. Типично для труса. Ударить кого-то, кто не может дать сдачи.

— Был ли камердинер ранен? — спросила я в ужасе.

— Нет, он сказал, что все слуги Типтона знают, что им нужно быть осторожными, когда он в дурном настроении. Обычно это щетка для волос или стакан. Маленькие вещи, которые лежат под рукой. Слуги следят, чтобы его квартира была очень аккуратной.

— Понятно, — задумчиво сказала я. — Человек, который может наброситься в ярости, но не боец.

— Но это еще не все. Оказывается, Типтон был в городе в день смерти мисс Уилтон. Камердинер говорит, что Типтон был в паршивом настроении, не хотел ехать, как будто это вообще было не его идеей. Все происходило в ужасной спешке. Это очень поразило слуг. Типтон был в Лондоне всего два месяца назад, между 12-м и 19-м, и клялся, что ненавидит это место и никогда не вернется. Угадай, где он остановился?

— Здесь.

— Верно, — сказал Рори.

— Мы в самом деле предполагаем, что Типтон мог быть убийцей? — спросила я.

— Слабые люди могут удивить, когда их толкают достаточно сильно, но я не считаю, что это он.

— Ты случайно не помнишь, какого цвета у него глаза?

— Ах, Эфимия, редко можно заметить чей-либо цвет глаз. Это одна из тех вещей, которые видишь все время, но не обращаешь внимания. — Он отвернулся. — Какого цвета у меня глаза?