Валентин Лавров - Блуд на крови

Уже пять лет Матвей Фролов находился в заточении. И каждый день лишения свободы был для него истинным мучением, равным едва ли не мукам пытаемого каленым железом. Сознание собственной невиновности удесятеряло душевные страдания.

Лицо его стало землисто-серым, грудь впалой, надрывный кашель перехватывал дыхание. Порой Матвею являлась во сне Параша, существо неземной красоты. В своих грезах влюбленные всегда были вместе. Но страшны были пробуждения — среди несчастных людей, метавшихся на нарах, дышавших гнилым воздухом.

«Нет, — говорил себе Матвей, — никогда тебя, милая, более не увижу, не увижу твоего доброго лица, никогда не коснусь твоей руки!»

Но никому не дано ведать высшего Промысла. Каждому посылается испытание по силам, и порой самое страшное положение сменяется легким и радостным.

…Вдали от нерчинской юдоли печали и воздыханий жизнь совершала свой бег. Серафима Лавровна Лигина вместе с Парашей на неделю приехала в Петербург. Здесь они пошли в Мариинский театр. Ставили премьеру оперы «Юдифь» Александра Серова. Наши дамы восторгались голосом несравненной Бианки, исполнявшей заглавную партию и приходившейся дальней родственницей Лигиной.

По окончании спектакля возле гардероба Параша вдруг беспокойно подергала Лигину за рукав платья и торопливым шепотом произнесла:

— Взгляните на даму у зеркала! На ней ротонда, которую вы подарили покойной Калужной, в ней ее и убили. Я мех еще подшивала… И наша бархатная покрышка. Что делать?

— Позови городового!

— Какие претензии? — вопросил явившийся страж порядка. — Снято с убитой? Всех прошу в участок.

Супруг заподозренной дамы заверещал:

— Не смеете! Я князь Голицын! Я родственник оберполицмейстера Галахова…

Но упиравшегося «родственника» и всю компанию доставили в участок. Там случайно оказался все более входивший в славу сыщик Иван Дмитриевич Путилин. Увидав «родственника», он воскликнул:

— Какая счастливая встреча! Знаменитый Фунтов к нам пожаловал! Я ведь за тобой, дорогая душа, пять лет гоняюсь. Господа, это тот самый отравитель жен, о котором в газетах писали. Менял свою фамилию, женился на богатой, оформлял страховку и сыпал яд. Вас, мадам, он уже застраховал? Стало быть, скоро лежали бы в обрамлении венков на Смоленском кладбище. А пока снимите ротондочку. Спасибо! Какие особые приметы? Да, действительно, здесь снизу кусочек оторванного меха.

— Я эту ротонду приобрела у купца Финогенова, что живет на Васильевском острове. Он продал после смерти жены, — объяснила дама.

На другой день купец Финогенов объяснил:

— Купил у буфетчика Патрышева, что торгует в Курске. И еще вот эти золотые часы дамские, браслет и бриллиантовые серьги.

Выяснили, что все это находилось на Калужной в день убийства.

Нагрянули к буфетчику и нашли множество ворованных вещей. Оказалось, что он — родственник бывшего барского кучера Леонтия из деревни Рядново. Буфетчик сразу же признался, что скупает краденое. А предъявленные ценности приобрел у приятеля Леонтия — кабатчика Мартына Колчина.

Всех названных арестовали. Следствие установило: Леонтий после снятия его с кучерской должности затаил на барыню и Матвея лютую злобу. Случайно узнав, что Наталья Дмитриевна едет получать крупные деньги, подговорил на злодейство Мартына Колчина. Тот два дня выслеживал барыню на пустынной дороге. И вот ему повезло: Наталья Дмитриевна и Матвей спали, а лошади шли шагом.

Прирезав барыню, Колчин раздел и обобрал ее, а труп сбросил в ближайший овраг. Леонтию он передал брошь, а тот уже для отвода глаз подсунул ее в карман поддевки, когда заглянул в дом Матвея. Все остальное Колчин сбыл Патрышеву.

Надо признать, что для тех простодушных времен преступники заметали следы весьма хитро. Если бы не случай, так и сгнил бы на каторге безвинный человек.

Решением Правительствующего сената Матвей Фролов был признан невиновным и восстановлен во всех правах. Он получил завещанный Натальей Дмитриевной земельный надел и десять тысяч наличными. Лигина выделила богатое приданое Параше. На Рождество 1865 года молодых поставили под венец. Вскоре Матвей продал землю в Ряднове, купил небольшой, но уютный дом в Москве на Старой Басманной. Супруги вместе прожили долгую и счастливую жизнь. У них выросло пятеро детей. Старший из мальчиков стал профессором Московского университета.