Эндрю Уилсон - Оттенки зла. Расследует миссис Кристи

– Дух зла из вулкана? Это еще что такое?

– Местное население, гуанчи, вроде бы поклонялось духу зла Гуайоте. Согласно здешней легенде, Гуайота был заключен внутри вулкана за многочисленные прегрешения, в том числе похищение бога солнца Маджека.

– Но это же, как вы говорите, выдумки, легенда.

– И тем не менее Хосе сказал Грину, что Гренвилл действительно собирался освободить его. Каким образом – точно неизвестно, но были подозрения, что ритуал должен проводиться с принесением человеческих жертв.

Жуткие подробности убийства стали проясняться.

– Так вы полагаете, что убийство Грина было частью ритуала? Гренвиллу требовалась его кровь?

– Вот именно. Ее выпустили из тела до последней капли.

– Все это выглядит совершенно неправдоподобно. Вы верите, что подобное возможно?

– Сначала, получив отчет Грина, мы не поверили ему. Решили, что парню напекло голову. Но состояние, в котором обнаружили тело Грина, заставило нас задуматься.

– Какие-то невероятные ужасы. Никогда не слышала ничего подобного. А какую роль вы отводите мне в этом расследовании?

Пока Дэвисон обдумывал ответ, я почувствовала, что меня начинает подташнивать – и отнюдь не из-за качки.

– Мы хотим, чтобы вы выяснили, что представляет собой Гренвилл и каковы его планы.

– И как же я могу это сделать?

– У него есть дочь двадцати трех или четырех лет, Вайолет. Мать ее умерла во время родов. Попытайтесь сблизиться с девушкой. Может быть, она раскроет вам что-нибудь и вы найдете свидетельство, доказывающее связь Гренвилла с убийством.

– Вы хотите, чтобы я участвовала в сатанинских обрядах? – воскликнула я в притворном негодовании. – Нет уж, увольте.

– Не волнуйтесь, мы все-таки не требуем от людей невозможного, – сухо бросил Дэвисон.

– Я понимаю, что вам не до шуток, но согласитесь, все это выглядит крайне несуразно.

– К сожалению, это реально, – ответил он с горечью. – Наш сотрудник погиб, а тело его осквернили самым возмутительным образом. И преступник должен предстать перед законом. Пожалуй, можно сказать, что преступные замыслы Гренвилла осуществились и он выпустил на свободу зло, заточенное в вулкане.

Над роскошным обеденным столом со сверкающими бокалами тонкого стекла, блестящими серебряными приборами и оранжерейными цветами нависла мрачная тень самоубийства Джины Тревельян. Все шесть человек, сидящих за столом, думали о случившемся, но никто, понятно, не хотел затрагивать эту тему. Говорили вяло и принужденно, пока миссис Брендел, подруга матери Гая Тревельяна, не принялась рассказывать о том, как ей удалось спастись с тонущего «Титаника». Судя по гриве седых волос и красно-коричневым пятнам на коже, миссис Брендел было около семидесяти, и меня несколько покоробил тот факт, что Тревельян, по-видимому, пригласил ее к обеду в качестве пары для меня. «Можно подумать, я какая-нибудь старая дева», – подумала я, когда он предложил сесть рядом с ней.

На мысль о «Титанике» миссис Брендел натолкнул неутихающий шторм. И хотя со времени знаменитой катастрофы прошло пятнадцать лет, издаваемые нашим судном стоны живо напомнили ей о минувшем событии.

– Сундуки с прекрасными нарядами и мои лучшие ювелирные изделия покоятся на океанском дне, – посетовала она, перебирая костлявой рукой бусины большого жемчужного ожерелья, свисавшего со сморщенной шеи, словно желая удостовериться, что хоть какие-то украшения у нее остались. – И теперь с ними забавляются рыбы и прочие существа – подумать только! Мои бриллианты были украшением лучших парижских салонов, а теперь валяются там в грязи и иле.

Все смолкли, слушая рассказ миссис Брендел. Лицо пожилой дамы раскраснелось в порыве актерского вдохновения. Я подозревала, что она уже не раз разыгрывала эту сцену.

– Для вас это, наверное, было настоящим ударом, – заметила Дейзи Винниат, молодая жена сидевшего рядом с ней писателя Говарда Винниата, маленького худого человека в очках.

– Ох, да, это было просто ужасно! – вдохновенно подхватила миссис Брендел. – Я ведь везла с собой из Парижа штук двадцать сундуков с дорогими платьями и тканями. Шелк, шифон – и всё от лучших парижских кутюрье. Я потребовала возмещения убытков, составила соответствующий документ страниц на двадцать, но компания «Уайт стар» наотрез отказалась платить.

– «Эти жемчужины были его глазами» [4] Строка из песни Ариэля в пьесе У. Шекспира «Буря». , – пробормотал Винниат, поправив очки и записывая что-то в блокнот.