Эндрю Уилсон - Оттенки зла. Расследует миссис Кристи

– Вы не возражаете, если мы сядем? – спросил он. – Простите, я что-то чувствую себя не очень…

– Конечно, конечно, – ответила я с большим облегчением.

Он провел меня по краю танцплощадки к нашему столу. Миссис Брендел к этому времени отправилась спать, профессор Уилбор сидел в одиночестве. Увидев нас, он недоуменно спросил:

– Что это вы так рано? Я думал, вы там наслаждаетесь жизнью.

– Я вдруг почувствовал себя неважно, – объяснил Мэйби. – Наверное, из-за воды, которую я выпил сегодня из источника.

– Дорогой мой, садитесь скорее и отдохните.

– Я, пожалуй, лучше пойду к себе, если вы не возражаете. Мне очень неловко, но я что-то совсем расклеился. – Вид у него и вправду был больной и бледный, на лице выступил пот.

– Ну разумеется, – ответил Уилбор. – Сообщите мне утром, как вы будете себя чувствовать. Я могу продолжить раскопки возле Маль-Пэ и без вас.

После ухода Мэйби я подсела к профессору. Мы поболтали о доме в Пуэрто-Оротаве, где он жил с молодым коллегой, об истории «Таоро» и о здешнем климате, а затем я стала расспрашивать о его призвании. Уилбор любил археологию за то, что она позволяла видеть, как возрождается прошлое. Раскрытие разных исторических эпох, лежащих у тебя под ногами, изучение жизненного уклада и обычаев древних культур приносит большое удовлетворение.

Я сказала в ответ, что полностью согласна с ним, и призналась в любви к Британскому музею. Уилбор поведал мне об увлечении культурой гуанчей и о своей мечте – восстановить их забытый ныне язык. Он продемонстрировал, как, по его мнению, могли говорить гуанчи, издав серию звуков, в которой забавный свист сочетался со странными шумами. Я выждала какое-то время, пока он развлекался, а затем повернула разговор в сторону, которая интересовала меня в первую очередь.

– Надеюсь, мистеру Мэйби завтра станет лучше, – сказала я. – На него, похоже, сильно подействовали мои слова о пещере гуанчей – той, что около пляжа Мартианес. Я была там сегодня.

Профессор Уилбор нахмурился.

– Ах вот в чем дело. Понятно, – сказал он, поглаживая бороду. – Очевидно, вы заговорили с ним о трупе, который мы нашли в пещере?

– Да, я спросила его об этом. Боюсь, это было бесцеремонно с моей стороны. Наверное, зря я затронула эту тему. Мне очень жаль.

– Но вы же не знали… – произнес он рассудительно.

– Чего не знала?

Уилбор потупился и, казалось, не нашелся с ответом.

– Профессор, что все это значит?

Он растерянно молчал, затем выпалил, сердясь на самого себя:

– Вот черт, я же не должен был говорить об этом. – Его большие крыжовенные глаза покраснели. – Ну кто дергал меня, дурака, за язык?

– Я дергала, так что вы напрасно вините себя.

– Мэйби первым обнаружил тело, и это очень сильно на него подействовало, – сказал профессор, нервно ломая пальцы.

– Действительно, найти мертвого человека в таком состоянии – это, должно быть, страшно, – согласилась я.

– Так вы знаете, что его пытались мумифицировать?

– Да. Ужасно. Представляю, вам-то каково было увидеть подобное.

– Это было настоящим ударом. Произошло это рано утром. Перед этим мы несколько недель работали в другой пещере неподалеку. Нашли кучку черепов гуанчей, кости, осколки доисторической керамики и решили перейти в эту пещеру рядом с Мартианесом. Мэйби вошел первым. У него был фонарь, и когда луч осветил то, что лежало на земле, он отшатнулся и был так потрясен, что согнулся пополам. Я решил, что его тошнит. Он жестом пригласил меня взглянуть на находку. Я подошел ближе и увидел это. Наверное, нельзя это так называть – все-таки это был человек, хоть и мертвый. Я до конца дней буду помнить выражение его лица. Многие воспринимают мумии как искусственные неодушевленные предметы. Но археолог должен помнить, что они были когда-то людьми и дышали, как и мы с вами. Однако простите, меня унесло в сторону.

– Нет-нет, я думаю, это чрезвычайно важно. А что именно вы увидели?

– Жуткую гримасу на лице, какую даже трудно вообразить. Словно он все еще чувствовал боль, сковавшую его, когда на него напали, и тот, кто хотел мумифицировать его, навсегда запечатлел ужас, охвативший беднягу в миг смерти.

– Какой кошмар! Кто способен совершить такое?

Профессор помолчал.

– Не могу представить себе. И будто этого было мало… Бедный Руперт.

– Что же еще?

– Кожу убитого покрывало клейкое темное вещество. Сначала мы приняли его за кровь, но позже выяснилось, что это сок драконова дерева. На воздухе этот сок краснеет и выглядит точь-в-точь как кровь. Вы знаете, конечно, что гуанчи использовали его для мумифицирования, но не наносили на кожу.