Эндрю Уилсон - Оттенки зла. Расследует миссис Кристи

Глаза Вайолет заблестели от слез, и она обрела наконец дар речи:

– Я все же не понимаю. Вы собирались пожениться? Эдмунд и вы?

– Ну да, я же сказала, – нетерпеливо бросила Хелен. – Мы собирались отделаться от Гая, я унаследовала бы его состояние, и мы с Эдмундом уехали бы на маленький остров в Карибском море или в какое-нибудь совсем экзотическое место вроде Занзибара или Танганьики. Во всяком случае, далеко отсюда.

– И вы верили, что вам это удастся? – спросила я.

Ее голубые глаза блеснули; обращенный на меня взгляд выражал странную смесь противоречивых чувств. Она напоминала своевольную девчонку, получающую выговор за незначительный проступок, которым втайне гордилась.

– Только не воображайте, что обладаете необыкновенными способностями, – заявила она мне вызывающе. – Нет никакой особой заслуги в том, что вы наконец поняли правду. Честно говоря, мне жаль вас. Вы целиком погружены в свои книги, живете жизнью других людей. Это какая-то жизнь, бывшая в употреблении, а не ваша собственная.

– Это уж слишком, – вступился за меня Дэвисон.

– Нет-нет, пусть выговорится, – остановила я его.

– Я полагала, что одно из главных качеств, необходимых писателю, – наблюдательность, – продолжила Хелен. – Если это действительно так, то вы, несомненно, неудачница.

– Вы правы, – ответила я, прокашлявшись. Говорить стало немного легче. – С самого начала были странности, которые я просмотрела. – Я повторила строчку из «Герцогини Мальфи». – Я тоже была ослеплена, когда вы разыграли эту сцену на пароходе, как в театре, и лишь впоследствии поняла, что с палубы «Джелрии» спрыгнула вовсе не Джина Тревельян.

В комнате стояла тишина, все смотрели на меня.

– С убийством Джины ваши планы несколько нарушились, не так ли? Вы хотели, чтобы оно выглядело как самоубийство, но Джина оказала сопротивление. Гай не случайно сказал, что все запуталось. Если бы полиция нашла ее тело, его заподозрили бы в убийстве. А вам, Хелен, Гай был нужен – точнее, нужны были деньги, доставшиеся ему после смерти жены. С одной стороны, нужно было избавиться от тела Джины, а с другой – без тела невозможно оформить передачу наследства – или, по крайней мере, можно было сделать это далеко не сразу. И тогда вам пришла в голову идея – безусловно, блестящая – найти женщину, которая сыграла бы роль Джины. Мне как-то вспомнилась глупая ссора между двумя малышами, Реймондом и Розалиндой, из-за одинаковых плюшевых медведей, а также приснившийся вскоре после этого сон, и это подсказало мне разгадку смерти Джины. Вы решили, что несчастная Сьюзен Саундерс прекрасно сыграет роль Джины на пароходе. Удобство этого плана заключалось в том, что вам не требовалось предъявлять тело, – вы были уверены, что его не смогут выловить из воды. А девушке вы, очевидно, дали атропин. Приняв его, она уверовала, что может летать.

– Ах, как проницательно с вашей стороны! – резко бросила Хелен. – Ну да, Эдмунд достал для меня атропин и объяснил, как он действует и что позволяет сделать. В то утро я дала его этой девице – Сьюзен, вы говорите? Толстушка сидела в сундуке связанной, с кляпом во рту и ничего не ела с самого отплытия из Англии, так что средство быстро подействовало. Я вывела ее на палубу и нашептала в ухо, что она прима-балерина в составе Королевского балета и сейчас выступит перед самыми знатными и выдающимися людьми королевства. Фантастический бред, но она всему поверила.

– А после вы стали кричать, пытались якобы удержать ее от прыжка, – сказала я. – Тело вам было ни к чему, но нужен был посторонний свидетель ее смерти.

– И вы прекрасно сыграли эту роль, миссис Кристи, – саркастически заметила Хелен.

– Но какое отношение имеет ко всему этому Дуглас Грин? – спросил Нуньес, оторвавшись на миг от записей.

– Вы не объясните, миссис Кристи? – обратилась ко мне Хелен небрежным тоном, каким просят знакомого напомнить правила игры в бридж. – Вы, похоже, знаете все, что происходило, лучше меня.

– Мне неизвестны детали, – ответила я, – но я думаю, что Дуглас Грин узнал правду об Эдмунде Фоссе. – Все в комнате слушали меня с напряженным вниманием, и я чувствовала себя крайне неловко.

– А в чем заключалась эта правда, миссис Кристи? – спросил Нуньес.

Я колебалась, так как предпочла бы сообщить это Вайолет наедине, но инспектор не оставил мне выбора.

– Правда в том, что туберкулез у него есть, но в легкой форме, далеко не фатальной.

– Но ведь доктор Тренкель наблюдал за ним и определил, что надежды нет, – прошептала Вайолет. – Сам Эдмунд сказал мне это.