Ирина Потанина - Преферанс на Москалевке

– И судья, видимо, тоже понял. Моих двоих начальников арестовали, как мне кажется, не только из-за этой истории. Они, я думаю, еще что-то натворили. А я во всем остальном чиста, как белый снег. Да и в этом тоже чиста – ведь оправдали же. Но все равно ужасно неприятная история…

– Да уж, не говорите, – поддержала Света и ввернула важное: – Хорошо, что муж вас защитил и помог оправдаться.

– Не говорите так! – обиделась собеседница. – Он честный человек. Он сразу мне сказал: если виновна, понесешь наказание. Он ни во что не вмешивался. Правда! А оправдал меня гуманный советский суд. Ведь я действительно совсем не виновата. Что принесли – то подписала. Да и подписывала-то еще задолго до принятия закона о борьбе с уходом с рабочих мест.

– Быть может, дядя Доця повлиял? – осторожно спросила Света и тут же допустила жуткий промах: – У меня муж в тюрьме, в гуманность нашего суда я теперь не очень верю.

– Ох, извините, – сразу изменилась в лице собеседница. – Мне пора бежать. Тон Тоныч, видно, снова взялся за свое, и мы его сегодня не дождемся. Все игры в этом клубе допоздна.

Гражданка развернулась и поспешила вниз по лестнице.

– Погодите! – не отставала Света, на ходу пытаясь сообразить, что еще нужно спросить. – Мне тоже нужно найти товарища Доценко…

– Послушайте, – сурово свела брови Зинаида, – вы мне были симпатичны, но эти разговоры… – Она запнулась. – Я, кстати, с самого начала замечала, что с Николаем что-то не так. Раз Коля ваш в тюрьме, то не тяните за собой и всех вокруг. У меня и так неприятности. Мне муж и Тон Тоныча-то искать запретил, не то что разговаривать с сомнительными личностями в подъезде.

– Я вас прошу, мне это очень важно… – залепетала Света.

– Все, что может касаться местонахождения Тон Тоныча, я уже товарищу судье рассказала, – строго заметила Зинаида. – Так что больше меня расспрашивать никто права не имеет. Обращайтесь лично к товарищу Саенко!

– К Степану Афанасьевичу? – глухо переспросила Света. Выходит, вот откуда Саенко узнал про клуб. И вот зачем заслал туда Морского – не из желания играть, а для охоты на Доценко. Выходит, версия о том, что судья проводит самостоятельное расследование, подтверждается… Или нет? Что еще, интересно, Саенко спрашивал у Зинаиды?

– Ничего себе! – Света перегородила выход из двора, но, стараясь не выглядеть слишком агрессивной, сняла очки и заискивающе заглянула дамочке в глаза. – Вы знакомы с такими людьми!

– Знакома! – слегка смягчилась Зинаида. – Только сначала Степан Афанасьевич меня оправдал, а уж потом мы познакомились и в некотором смысле даже подружились. Так что не думайте дурного! Я заходила за бумагами недавно, товарищ Саенко вызвал меня лично к себе в кабинет, предложил кофий… Подбодрил, мол, ну с кем не бывает. И из вежливости поинтересовался, куда мог деться мой названый отец. Я удивилась, конечно, откуда Степан Афанасьевич знает – мы ведь с Тон Тонычем никогда свое родство не афишируем. Но, оказалось, он знает все про всех – на то он и судья. Такой душевный человек! И вот, как выяснилось, он также знает, что Тон Тоныч из санатория сбежал. А это только с виду безобидно. А ведь на самом деле – преступление. Судья, чтобы не вышло чего худого, хотел отца предупредить, мол, санаторий – это как рабочее место. Если больничный и направление получил – должен присутствовать на процедурах, чтобы не тратить государственные деньги, выделенные на лечение, впустую.

– Какой участливый! – Света понимала, что лучший способ вытянуть из собеседницы побольше – во всем ей поддакивать. – И вы такая молодец! Ищете отца, чтобы перевоспитать.

– Вот-вот, – ответила Зинаида растерянно. – Я товарищу Саенко сказала, что и сама, увы, Тон Тоныча найти не могу. Пожаловалась на этот тайный клуб. Судья про это ничего не знает…

Неловко потоптавшись на месте, она все же нашла способ обойти Свету и направилась к стоящему поперек дороги автомобилю. В машинах Света ничего не понимала и марку отличить, конечно, не могла. Но цвет-то! Цвет! Хоть вокруг уже сгущались сумерки, а фонарей в этом месте улицы отродясь не стояло, можно было уверенно констатировать, что цвет машины оказался черный, а тент над кузовом (Света наконец поняла, о чем шла речь и что такое этот тент) – светло-зеленый.

– Это ваша машина? – с наигранным восхищением протянула Света.

– Моя, – смущенно улыбнулась Зинаида, – и мужа. И еще немного служебная. Но езжу я. Все удивляются, а мне не тяжело. Конечно, всякие бывали обстоятельства, когда-то я неосмотрительно оставила авто под стройкой и рабочие скинули на него какой-то хлам. Даже тент пришлось менять! – вспоминала гражданка про это почему-то очень весело, как про лихое приключение. – Вы знаете, все это заблуждение, мол, женщинам водить автомобиль сложнее, чем мужчинам! – сказала она напоследок проникновенно.