Лоран Бине - Седьмая функция языка

Симон разражается недобрым смехом: «И то верно, ты ведь каждый год ходишь лопать шпикачки на праздник „Юманите“. Между двумя сафари у Бокассы чокаешься с металлургами из ВКТ [514] Всеобщая конфедерация труда (CGT, La Confédération générale du travail) – французское профсоюзное объединение, действующее с 1895 г. , ха, известное дело».

Байяр глядит на часы и возвращается на кухню присмотреть за стряпней, пока журналисты расспрашивают Жискара об итогах президентства. Послушать его, так он молодец. Миттеран насаживает на нос большие очки, желая показать, что все как раз наоборот, и его оппонент продажен – дальше некуда. Жискар в ответ цитирует Ривароля [515] Антуан Ривароль (Antoine Rivarol, 1753–1801) – французский литератор, сторонник роялизма. : «Если вы ничего не сделали, вам можно только позавидовать. Но не стоит этим злоупотреблять, – и наступает на больную мозоль: – Ну правда, вы разглагольствуете с шестьдесят пятого. А я с семьдесят четвертого руковожу Францией». Симон нервничает: «Знаем мы как!», но понятно, что возразить тут особо нечего. Байяр из кухни отвечает: «Зато советская экономика процветает!»

Миттеран ловит момент и вонзает острие поглубже: «Вы, похоже, повторяете свой же рефрен семилетней давности: „пассеистский настрой“. Досадно, что ваш настрой стал за это время пассивным».

Байяр смеется: «Ага, эту пилюлю он ему не простил. Семь лет жевал. Ха-ха».

Симон молчит, молчание – знак согласия: неплохо сказано, но импровизация кажется слишком уж хорошо подготовленной. Зато теперь Миттеран может вздохнуть с облегчением – как фигурист, только что выполнивший тройной аксель.

Следует пикировка из-за французской и мировой экономики, чувствуется, что оба героя шоу работают на совесть, и тут Байяр приносит наконец дымящееся блюдо: тажин из ягнятины. «Кто научил тебя готовить?» – удивляется Симон. Жискар рисует ужасающую картину будущего Франции в руках социалистов. Байяр Симону: «Первую жену я встретил в Алжире. Можешь умничать со своей семиологией, но обо мне ты знаешь не все». Миттеран напоминает, что процессы национализации в сорок пятом запустил не кто иной, как де Голль. Байяр откупоривает бутылку красного, кот-де-бон семьдесят шестого года. Симон пробует тажин: «Черт, вкусно!» Миттеран то снимает, то надевает очки. «Семьдесят шестой – очень хороший год для бургундских вин», – объясняет Байяр. «Такая страна, как Португалия, национализировала банки, и она не социалистическая». Симон и Байяр смакуют тажин и кот-де-бон. Байяр специально приготовил блюдо, для которого не нужен полный комплект столовых приборов: тушеное мясо в соусе размягчилось настолько, что отделяется легко, стоит только надавить вилкой. Симон знает, что Байяр знает, что он это знает, но оба делают вид, что так и надо. Вспоминать Мурано никто не хочет.

Миттеран между тем показывает клыки: «Бюрократию устроили вы. Притом что у вас власть. Сегодня вы пеняете в своих проповедях на зло, идущее от администрации, а откуда оно взялось? Власть ваша, вам и отвечать! Вы бьете себя в грудь за три дня до выборов – естественно, я понимаю зачем, но с какой стати мне верить, что следующие семь лет вы действовали бы иначе, чем семь лет предыдущих?»

Симон отмечает причудливое использование условного наклонения, но сочный тажин и горькие воспоминания мешают ему как следует сосредоточиться.

Жискар не ожидал внезапной агрессии и пытается противопоставить ей свое обычное высокомерие: «Прошу вас, давайте сохранять подобающий тон». Однако теперь Миттеран готов лезть на рожон: «Я говорю так, как считаю нужным».

И удар под дых: «Полтора миллиона безработных».

Жискар пытается поправить: «Лиц, ищущих работу».

Но теперь Миттеран ничего не пропускает: «Мне знакома семантическая казуистика, позволяющая избегать слов, которые опасно произносить».

И продолжает: «При вас растут инфляция и безработица, но хуже того – порок, болезнь, рискующая стать смертельной для общества: 60 процентов безработных – женщины, большинство – молодые, и это чувствительно задевает достоинство мужчин и женщин».

Сначала Симон не придает значения. Речь у Миттерана все быстрее, все напористее, точнее и красочнее.

Жискар загнан в угол, но без боя сдаваться не собирается; провинциальный нобиль старается не пришепетывать и бросает сопернику-социалисту: «Минимальная зарплата – насколько больше?» Мелкие предприятия все равно не выживут. А социалисты так безответственны, что заявили в программе о снижении социальных порогов и расширении прав наемных работников на предприятиях с персоналом меньше десяти человек.