Лоран Бине - Седьмая функция языка

«Thus man imposed the image, the rules, and the veneration of all human bodies endowed with a dick» [396] «Так мужчина навязал образ, правила и культ всех человеческих тел, наделенных членом» ( англ .). .

Симон отворачивается, чтобы скрыть беспокойство и возбуждение, и в этот момент в нескольких десятках метров видит две фигуры, встретившиеся под деревом. Худощавый персонаж передает наушники своего плеера другому, более коренастому, со спортивной сумкой в руке. Понятно, что Деррида проверяет товар, и этот товар – кассета, на которой записана седьмая функция языка.

«The real is out of control. The real fabricates stories, legends, and creatures» [397] «Реальное вышло из-под контроля. Реальное создает истории, легенды и тварей» ( англ .). .

У него на глазах, в нескольких метрах, под деревом, среди могильных плит на кладбище Итаки, Деррида слушает седьмую функцию языка.

«On horseback on a tomb, we will feed our sons with the entrails of their fathers» [398] «Оседлав могилу, накормим наших сынов кишками отцов» ( англ .). .

Симон хочет вмешаться, но он не в состоянии напрячь ни один мускул своего тела, чтобы встать, и даже мышцы языка, чтобы сказать хоть слово, хотя знает, что они самые – самые сильные, а следующий этап символической кастрации – символическое возрождение и явление нового человека, которое в ритуале символизирует фелляция. И когда Корделия берет его пенис в рот, он чувствует, как жар влажного нёба карфагенской принцессы передается каждой его клетке, и уже знает, что задание провалено.

«We form with our mouths the breath and the power of the Sorority. We are one and many, we are a female legion…» [399] «Своими устами мы создаем дыхание и силу Сестринства. Мы все как одна, мы женский легион…» ( англ .)

Сейчас произойдет обмен, и он даже не попытается этому помешать.

Он запрокидывает голову, и на вершине холма, освещенного огнями кампуса, ему вдруг открывается ирреальное видение – эта ирреальность пугает его даже больше, чем вероятная реальность зрелища: перед ним человек с двумя сторожевыми псами на поводках.

Тьма – хоть глаз выколи, но он знает, что это Сёрл. Псы лают. Удивленные свидетели ритуальной церемонии смотрят в их сторону. Донна прерывает молитву. Насос-Корделия останавливается.

Сёрл громко причмокивает губами, спускает псов, и те бросаются к Слиману и Деррида. Симон подскакивает – бегом, на помощь, – но внезапно его хватает сильная лапа: минотавр, дрючивший на ксероксе Корделию, вцепился ему в руку и со всей дури бьет в челюсть. Лежа на земле, голый и беспомощный Симон видит, как псы набрасываются на философа и жиголо, опрокидывая их навзничь.

Крики смешиваются с рычанием.

Минотавр, которого не колышет драма, разыгравшаяся за спиной, определенно решил его взгреть, Симон слышит брань на английском – понятно, что этот тип претендует на определенную эксклюзивность в физических отношениях с Корделией, – а псы тем временем могут растерзать Слимана и Деррида.

Неофиты вакханального действа и их друзья застыли как вкопанные от криков людей и рычания зверей. Деррида бежит между могил, склон холма и свирепость пса, гонящегося за ним, придают ему ускорение. Слиман моложе и сильнее, он блокировал пасть животного, подставив руку, однако сила, сжимающая мышцы и кость, такова, что через секунду он потеряет сознание, и уже ничто не помешает твари его сожрать, но вдруг Симон слышит подвывание и видит невесть откуда взявшегося Байяра, который вцепился в башку зверя пальцами и выдавливает ему глаза. Пес душераздирающе скулит и убегает, натыкаясь на надгробия.

Тогда Байяр мчится вниз по холму, чтобы помочь все еще убегающему Деррида.

Он хватает второго пса за башку, хочет шарахнуть его по затылку, но зверь разворачивается и сбивает комиссара с ног; передние лапы удается перехватить, зато разинутая пасть – в десяти сантиметрах от лица Байяра, поэтому он лезет в карман пиджака, достает кубик Рубика с шестью полностью собранными сторонами и загоняет его твари в глотку до самого пищевода. Пес омерзительно рыгает, бьется башкой о деревья, катается по траве, корчится в судорогах и умирает от удушья с игрушкой внутри.

Байяр подползает к лежащей рядом антропоморфной массе. И слышит зловещее клокотание. Деррида истекает кровью. Пес все-таки смог буквально в прыжке достать его шею.

Пока Байяр ликвидировал собак, а Симон пытался договориться с минотавром, Сёрл успел наброситься на Слимана, все еще лежащего на земле. Поняв теперь, где спрятана седьмая функция, он, естественно, хочет отобрать плеер. Он переворачивает стонущего от боли жиголо, хватает устройство и жмет на кнопку «eject».