Валерия Вербинина - Сухарева башня

– Тогда обдумай вот что, – заговорил Селиванов резче, чем намеревался, – Стрелок свободен, как птица, куда захотел – туда и подался. Он уже наверняка убрался из Москвы вместе со своей кодлой и Сонькой. А ты – сотрудник московского угрозыска. Да, тебя могут командировать в другой город, но…

– Значит, надо заставить его вернуться, если меня за ним не пошлют. Вася!

– Ну да, конечно, вот ты решил, что возьмешь Стрелка – и все, дело сделано, а то без тебя его не ловили. И здесь, и в Одессе, и в Баку, и черт знает где! Ваня, спустись ты на землю! Он в 23-м тифлисский поезд ограбил, пассажиров догола раздел и запер в разных вагонах: мужчин отдельно, женщин отдельно… Шум был – до Москвы дело дошло! Искали его, выслеживали, лучших агентов прислали, но задержали совершенно случайно, когда он напился… Вышел он по амнистии, взялся за старое, – ты хоть помнишь, сколько к нему подбирались, как пытались хоть кого-то найти, кто к нему приведет? Узнали насчет Соньки, засаду поставили… засаду перебил, ушел с Сонькой! Да ты хоть понимаешь, что это за фигура? Он бандит непростой…

– Непростых бандитов не бывает, – повторил Опалин однажды им услышанные слова Терентия Ивановича. – Они все простые и все мразь…

– Ну хорошо, но непростой он в том смысле, что просто так к нему не подберешься. Я о чем тебе толкую? Рязанов сколько им занимался – ты его за дурака держишь, что ли? Если уж Рязанов не смог…

– Патефон исчез, – буркнул Опалин совершенно нелогично, морща лоб.

– Какой патефон?

– Да в комнате, где их нашли убитыми, патефон раньше стоял. А когда я туда пришел вчера, он исчез. Сонька их отвлекла, музыку поставила. Вот они и не услышали ничего. Да еще туман… А когда бандиты уходили, патефон с собой унесли. Мне вчера показалось, что в комнате чего-то не хватает, но я был на взводе, и мне было не до мелочей…

Селиванов насупился.

– Ваня, мы сейчас о тебе говорим, а не о том, как бандиты наших сделали. Ты слышал, что я тебе сказал? Не ищи Стрелка, он тебе не по зубам. Наберись терпения и жди. Им занимаются, приметы его везде разосланы, рано или поздно… Ведь было уже не раз! Сколько веревочке ни виться…

– Ага, а пока его не поймают, меня на подозрении держать будут, – кивнул Опалин, и его глаза потемнели. – А если он за границу сбежит? Не могу я сложа руки сидеть.

– А что ты можешь сделать? Бегать по Москве и кричать: «Подайте мне Стрелка!»? Ты пойми: Рязанов все делал как надо. Все контакты отработал, осведомителей занял…

– Это все не то, – отмахнулся Ваня упрямо. – Нужно что-то новое… Другое что-то.

– И что же?

– Не знаю. Думаю. Враги у него есть?

– У Стрелка? Конечно.

– Надо их привлечь.

– А смысл? Если ты о родных жертв, они ничем тебе помочь не могут. Люди как люди, кроме ненависти, у них нет ничего. Или ты об уголовниках? Эти с нами сотрудничать не станут – никогда. У них закон.

– Нет у них никаких законов, – огрызнулся Опалин.

– Есть. Ваня, не заносись. Ты наделаешь глупостей, а разгребать кто будет?

– Задержать Стрелка – глупость?

– Ты его не задержишь. Он попался только раз, и то по ошибке. Ваня, я уже говорил тебе: выбрось эту мысль из головы.

– Стрелок не один, у него люди, а теперь еще и Сонька. Чем больше людей, тем больше связей. Близкие, знакомые, перекупщики, проститутки, да мало ли кто. Надо просто нащупать ту нить, которая к нему приведет.

– Угу. А чтобы ее нащупать, нужно время – и много чего еще. Ваня, какого черта? Эту работу и целая группа сделает не сразу. А ты хочешь всех обскакать, потому что…

– Потому что должен, – оборвал его Опалин. – Потому что это мое дело, черт возьми!

Селиванов вздохнул. Он и в относительно здоровом состоянии чувствовал себя не в силах бороться с упрямством друга, а сейчас тем более. Упрямство, впрочем, проявлялось у Ивана нечасто и только в тех делах, которые он считал принципиальными, но зато тогда оно было колоссальным – и приводило в отчаяние окружающих, которые пытались втолковать Опалину, что ничего хорошего из его отношения не выйдет.

– Это не твое дело, – все же сказал больной, хоть и не надеялся достучаться до товарища. – Тебе никто его не поручал. Ты хочешь отомстить за ребят и заткнуть рот Бруно – да, это хорошо, но в нашем деле, Ваня, надо крепко стоять на земле. Очень крепко! А тебя, извини, заносит. И это плохо, потому что ошибки в нашей работе… сам знаешь, чего они могут стоить. Ну как еще я могу втолковать тебе, что ты не должен этим заниматься? – вырвалось у него.