Артур Таболов - Кэш

«Росинвест» занимал небольшой трехэтажный особняк в глубине кривых лубянских переулков с такими пробками, что Панкратов на своем «фольсквагене» пробивался по ним больше времени, чем ехал от своего дома на Бульварном кольце. Погода вконец испортилась, лепил мокрый снег, дворники работали без остановки. Въезд во дворик особняка преграждал шлагбаум. Охранник вежливо спросил, к кому приехал посетитель. Услышал фамилию Михеева, что-то сказал в рацию, услышал ответ и поднял шлагбаум. Во дворе стояло с десяток иномарок и черный шестисотый «мерседес». В особняк вели мраморные ступени, вахта была, как рецепшен пятизвездочного отеля. На вахте Панкратова уже ждала сухощавая подтянутая женщина средних лет, ничем не напоминающая надменных, как проститутки, моделей, привычных в офисах новых русских. Панкратов невольно зауважал неведомого Михеева. Если человек подбирает секретарш по деловым качествам, а не по длине ног и величине бюста, уже одно это говорит в его пользу.

— Михаил Юрьевич? Давайте ваше пальто. Меня зовут Марина Евгеньевна, я секретарь Олега Николаевича. Пойдемте, шеф вас ждет.

— Симпатичный особняк, — заметил Панкратов, поднимаясь за ней на второй этаж и попутно отмечая дорогой евроремонт, тонированные стекла и ковровые дорожки в коридорах — Арендуете или ваш?

— Наш.

Неслабо. Такой особняк стоит не меньше пятнадцати миллионов долларов.

В просторном кабинете из-за массивного письменного стола навстречу Панкратову поднялся грузный человек с несвежим тяжелым лицом и темными мешками под глазами.

— Михеев. Добрый день, Михаил Юрьевич. Спасибо, что откликнулись на мою просьбу.

Первое впечатление Олега Николаевича от посетителя, которого ему рекомендовал знакомый водкозаводчик, было не слишком благоприятным. Заурядный серый костюм, черный свитерок под горло, сонное лицо. От кофе отказался, разговор о погоде и жутком московском трафике не поддержал. Опустившись в кресло возле журнального стола, будто бы погрузнел, стал увесистым.

— Ваши координаты мне дал сосед по даче, — начал Михеев, располагаясь в соседнем кресле. — Хозяин научно-производственного объединения «Ермак». Не знаю, какой наукой они занимаются, но водку выпускают хорошую. Знаете его?

— Знаю.

— У нас дачи рядом на Николиной горе. Иногда встречаемся в спортзале, в ресторане «Каток».

— Олег Николаевич, давайте не будем терять времени, — перебил Панкратов. — Чем занимается «Росинвест»? Я почему спрашиваю. В Интернете информации о вас практически нет.

— Нам не нужна реклама.

— А все-таки?

— Легче сказать, чем мы не занимаемся. Всем, что подворачивается под руку. От нефтепереработки до строительства.

— Цель?

— Даже не знаю, как бы вам объяснить.

— Объясните как сможете.

— Мы покупаем обанкротившиеся предприятия или близкие к банкротству. Инвестируем в них средства, меняем менеджмент, проводим санацию. Потом продаем.

— Понятно. В чем ваша проблема?

Олег Николаевич замялся:

— Не уверен, можно ли это назвать проблемой.

— Можно. Иначе вы бы не обратились ко мне.

— Да, пожалуй, — пришлось согласиться Михееву. — Ладно, слушайте. Только, пожалуйста, не перебивайте. Небольшое предисловие. «Росинвест» существует с 1992 года. Его создал и долгое время руководил им Георгий Гольцов, мой друг еще с институтских времен. Удивительно талантливый предприниматель и что важно — очень удачливый. При нем оборот «Росинвеста» зашкаливал за сто миллионов долларов. Я был у него финансовым директором. В 2004 году его посадили. Статья 198-я, часть четвертая. Говорит вам это что-нибудь?

— Уклонение от уплаты налогов в особом крупном размере.

— Да. Он недоплатил налоги с четырехсот тридцати миллионов долларов, которые заработал на ГКО. Точнее, с двухсот тридцати заплатил, а с двухсот нет.

— ГКО закончились в девяносто восьмом году, — напомнил Панкратов. — Всплыло старое дело? Почему?

— Не знаю. Всплыло и всплыло. Тогда много старых дел всплыло. После ареста Ходорковского. Открылся сезон охоты. Кто не спрятался, я не виноват. Георгий не спрятался. Получил восемь лет. Через четыре года вышел по условно-досрочному. Еще в начале 2004 года, когда на него завели уголовное дело и взяли подписку о невыезде, он передал мне все акции «Росинвеста» в доверительное управление и назначил генеральным директором. Уже знал, что его посадят, хотел сохранить бизнес. Вы ничего не записываете?

— У меня хорошая память. Продолжайте.