Кэтрин Пиркис - Леди-детектив Лавдей Брук

Как на доме, так и на неухоженных землях лежала печать недостатка денег у хозяина этого места. Терраса, вокруг дома, на которую выходили все окна первого этажа, была ужасно запущена: ни дверных проемов, ни оконных рам, ни балкона давно не касалась рука маляра. Дом казалось, напрасно громко взывал к хозяину: «Пожалей меня! Я видел лучшие дни». Можно только вообразить, каким прекрасным орнаментом было расписано крыльцо из красного кирпича на входе в старый дом.

Дворецкий Джон Хейлз, высокий, крепко сложенный человек с румянцем и замкнутым выражением лица встретил мисс Лавдей, взвалил багаж на плечо и сказал, что покажет ее комнату. Было легко понять, почему между ним и старым Сэнди происходило много острых столкновений. Он отнесся к Лавдей легко, по-приятельски, очевидно, считая, что ассистентка займет почти такое же место, как гувернантка для детей, то есть немного ниже горничной хозяйки дома и немного выше простой горничной.

— Сейчас у нас не хватает рук, — говорил он с явным камберлендским выговором, ступая по широкой лестнице. — Некоторые девчонки внизу испугались лихорадки и разъехались по домам. Мы с Куком одни, потому что Могги, единственную оставшуюся служанку, попросили быть с мадам и мистером Гарри. Надеюсь, вы не боитесь лихорадки?

Лавдей ответила, что не боится, и спросила, принадлежит ли комната в конце северного крыла Мадам и Мистеру Гарри.

— Да, она удобна для больных. Около нее лестница на кухню. Мы ставим на поднос у подножия лестницы все, что хочет мадам, а Могги спускается и забирает его. Сама Могги никогда не заходит в больничную палату. Полагаю, вы не будете видеться с мадам в течение нескольких дней.

— Когда я увижу мистера Крейвена? Сегодня за ужином?

— Этого вам никто не скажет. Он может не выходить из своего кабинета до полуночи. Иногда сидит там до двух или трех часов утра. Не советую вам ждать, пока он захочет поужинать, лучше выпейте чашку чая. Мадам никогда не ждет его во время еды.

Закончив говорить, он поставил чемодан у одной из многочисленных дверей, открывающихся в галерею.

— Это комната мисс Крейвен. Повар и я подумали, что вам лучше поселиться здесь, потому что ее не надо готовить, в отличие от других, а это лишняя работа, когда так мало рук… О, Боже! Вот и повар.

Последнее предложение было добавлено, когда открыв дверь, они увидели повара с тряпкой в руке, полирующего зеркало. Кровать была застелена новым бельем, но в остальном комната осталась такой же, как когда мисс Крейвен спешно оставила ее.

К удивлению двух слуг, Лавдей восприняла это легко.

— У меня особый талант к обустройству комнат, предпочитаю все делать сама. Теперь, если вы пойдете и приготовите чашечку чая, о которой мы сейчас говорили, это будет гораздо полезнее, чем если вы останетесь здесь, делая то, что я могу и так легко сделать сама.

Однако когда повар и дворецкий вышли, Лавдей не использовала «особый талант», которым хвасталась.

Она сначала осторожно повернула ключ в замке, а затем приступила к тщательной проверке каждого угла комнаты. Ни один предмет мебели, украшение или туалетный аксессуар не был пропущен, все было тщательно изучено. Даже пепел на решетке, после последнего розжига был собран и хорошо проверен. Это тщательное исследование комнаты мисс Крейвен заняло всего сорок пять минут, после чего Лавдей со шляпой в руке спустилась по лестнице и увидела Хейлза, пересекающего зал с обещанной чашкой чая и тарелкой с отбивной, стоящими на подносе.

В тишине и уединении она приняла участие в простой трапезе в столовой настолько огромной, что в нее могли с легкостью пригласить сто пятьдесят гостей.

— Нужно спешить, пока не стемнело, — сказала Лавдей сама себе, заметив, что тени уже начинают сгущаться.

Столовая находилась в глубине дома. Здесь, как и спереди дома, через французские окна, доходящие до земли, можно было легко проникнуть в дом или выйти из него. Перед окнами был цветочный сад, спускающийся под уклоном к красивому полю, доходящему до самого леса.

Лавдей не остановилась здесь даже для того, чтобы полюбоваться пейзажем, направляясь мимо южного угла дома к окнам кабинета мистера Крейвена, о которых она небрежным вопросом выяснила у дворецкого.

Очень осторожно мисс Брук подошла к окну, потому что шторы были открыты. Но заглянув в комнату, успокоилась, увидев человека, сидящего в кресле, спиной к окну. Судя по длине ног это был, очевидно, высокий мужчина. Его волосы были серебристыми и курчавыми, нижнею часть лица скрывало от ее взгляда кресло, но она видела, как он рукой прикрыл глаза, будто глубоко задумавшись. Комната удобная, но в ней царил беспорядок из книг и рукописей, разбросанных повсюду. Целая куча рваных и скомканных листов, вывалившихся из корзины для бумаг рядом с письменным столом, свидетельствовала о том, что ученый в последнее время устал или недоволен своим делом и потому крайне раздражен.