Валерия Вербинина - В поисках Эсмеральды

Ваня колюче поглядел на собеседника и, засунув руки в карманы, с вызовом ответил:

— Человек имеет право на крышу над головой, на работу и на достойную ее оплату. И никто не убедит меня в обратном. Ясно?

— А еще запомни, — проговорил агент, напирая на каждое слово, — что если ты будешь всем помогать, эти все будут на тебе ездить. Сядут на шею и ноги свесят. Оно тебе надо?

Ванечка попытался представить, как массивная Маруся Смирнова садится ему на шею, и ему стало смешно.

— Я помогаю только тем, кому хочу. Да и на моей шее далеко не уедешь…

— Ваня, — серьезно сказал Логинов, чиркая спичкой о стену и зажигая папиросу, — тебе просто повезло. Повезло, что управдом оказался жуликом, повезло, что ты наткнулся на свистуна, и вообще… Все время везти не будет. Понятно тебе? До чего же ты упрямый, просто поразительно…

Опалин вздохнул.

— Ну, понятно… Я вам нужен?

— В смысле?

— Я в ЗАГС хотел зайти. Показать служащей фотографию подозреваемого.

— Ты уже и фотографию успел заполучить? — поднял брови Логинов.

— Ну да.

— Ловко. — Старший агент усмехнулся. — Ну иди.

Ванечка, только что стоявший совсем рядом, уже мчался прочь.

— Стой! — рявкнул Логинов. Его коллега нехотя остановился и повернулся к нему. — Ты вот что… это… Короче, на рожон не лезь. Ясно?

Опалин только махнул рукой и убежал.

— Нет, это не он, — заявила Василиса, рассматривая фотографию непутевого Коки Ярославцева, которую ей показал Опалин. — Тот другой был. И пробор у него ровный, как ниточка…

И она даже показала на себе, где именно был пробор у незнакомца, который курил «Эсмеральду» и представил справку, согласно которой Маруся Смирнова попала под лошадь и вследствие перенесенных ушибов скончалась.

«Нет, она не могла попасть под лошадь, — мелькнуло в голове у Опалина. — То есть… человек, который хоть раз ее в жизни видел, ни за что бы так не написал. Получается… что же тогда получается? Этот гад со справкой не принадлежит к числу ее знакомых, и никакой связи между ними нет. Как же мне тогда его найти?»

— Вы уверены, — настойчиво спросил он, — что человек на фото — не тот, кого вы видели?

— Конечно, — ответила Василиса, хлопая ресницами и застенчиво глядя на Опалина снизу вверх. Девушка из ЗАГСа была миниатюрна, так что худощавый стройный Ванечка по сравнению с ней выглядел гигантом. — Я его хорошо запомнила, я же еще справку ему оформляла…

— Справку? Какую еще справку?

— Ну, как обычно… Для соцстраха.

Опалин стал закипать.

— Когда я допрашивал вас, вы ни словом не упомянули ни о какой справке!

Василиса переменилась в лице.

— Но я не думала, что это важно… — залепетала она. — Они же все оформляют… Все, кто приходит со свидетельствами о смерти… Справка… ну, как всегда в таких случаях делают… Чтобы пособие на похороны получить…

В голове у Опалина словно что-то щелкнуло, и все враз стало на свои места. Он ударил себя ладонью по лбу.

— Точно! — закричал он так громко, что подслушивавшая в коридоре Анна Андреевна с ужасом отшатнулась, уронив пенсне, которое упало на пол и едва не разбилось. — Пособие! На похороны! 75 рублей, верно? Как же я мог забыть!

Тут, пожалуй, стоит сделать маленькое отступление и пояснить, что 75 рублей для названного времени было вполне приличной суммой. Многие так вообще получали месячную зарплату меньше этого.

— Ну, штукарь! — вдохновенно кричал Опалин, сверкая глазами. — 75 рублей за раз… Вот откуда у него деньги на «Эсмеральду!» — Он перевел дух. — Теперь надо обойти остальные ЗАГСы и узнать, сколько человек он похоронил… Фабрикант мертвых душ, чтоб его!

По правде говоря, Опалин рассчитывал на то, что хоть в одном из ЗАГСов сыщется ниточка, которая приведет его к незнакомцу, поставившему на поток производство фальшивых свидетельств о смерти. Мысленно Ванечка приготовился к долгой и кропотливой работе, но уже в третьем ЗАГСе — Краснопресненском, что в Леонтьевском переулке — ему повезло, и он узнал интересующую его информацию.

Летние сумерки сгустились над Москвой и окутали особняк в Большом Гнездниковском переулке, где располагался в то время московский уголовный розыск. В кабинете Терентия Ивановича Филимонова находились четверо: сам начальник, торжествующий Ванечка Опалин, молодой блондин с безупречным пробором и седоватый гражданин интеллигентного вида с остроконечной бородкой и высоким лбом. Обладатель последнего совершенно не походил на обычных посетителей угрозыска, и даже более того — он никак не вписывался в окружающую обстановку и смотрелся здесь каким-то пришельцем из другого мира. Впрочем, иначе и быть не могло, ибо гражданин с бородкой являлся известным всей научной Москве и даже за границей профессором Глазуновым, специалистом по болезням сердца. Молодой блондин, сын профессора, был кисел, как застоявшийся уксус, и упорно смотрел в угол.