Валерия Вербинина - Гейша и новичок

— Ну да, ну да! — обрадованно воскликнул Тихон. — А рядом видите — кудрявый такой, с завитушками? Это "Лорелей". Тут "Тонкий скелет"…

— Чего-чего?

— Ну шрифт так называется.

— Скелет? — подал голос Логинов.

— Вообще-то их несколько, — признался наборщик. — Есть "Итальянский скелет" и "Тонкий скелет", но я их, честно говоря, не люблю… Мелкие они и скучные какие-то. А тут вообще воткнули "Гейшу".

— Дай-ка сюда, — не утерпел Опалин. — Что за гейша?

— Про новый кинотеатр объявление, — пояснил Тихон, протягивая собеседнику газету. — Видишь, какие чудные буквы?

— Это с длинными хвостами, что ли? — спросил Ваня после паузы, изучая страницу.

— Да, да!

Буквы в объявлении и впрямь поражали воображение. Они были подчеркнуто асимметричные, разные по высоте и по толщине отдельных элементов. В начертании их действительно ощущалось нечто японское — или, по крайней мере, желание подражать японским рисункам тушью. Но агенты уголовного розыска были далеки от восточных ухищрений и почувствовали только, что этот хитромудрый шрифт с подковыркой бесконечно далек от их жизни.

— Тридцать второй кегль, — встрял всезнающий наборщик. — Ниже там "Слава" — тоже чудной шрифт, с украшениями. Это, значит, заказчики требуют, чтобы объявления были поглазастее, вот им и подбирают такие шрифты, чтобы сразу было видно… А все это набирать, товарищи, — чистое мучение! И кассу приходится содержать в порядке, следить, чтобы не было битых литер, и вообще…

— "Гейша", значит? — Опалин задумчиво поскреб щеку и положил газету на стол. — Видел я как-то похожие буквы на одной вывеске, еще до революции… Там трактир был.

— Так большинство шрифтов еще из прежнего времени осталось, — ответил Тихон. — Новые, конечно, делают, но в основном шрифты старые у нас. Так и работаем…

Бруно Келлер кашлянул и засунул большие пальцы рук за пояс. Он не любил признавать свои ошибки, но в данном случае надо было смотреть фактам в глаза — сегодня он сплоховал и задержал не того.

— Ну что? — спросил он у Вани, глазами указывая на задержанного. Мол, не томи, раз человек ни при чем, можно его отпустить.

— Да, — вздохнул Опалин. — Оформляй задержание и в камеру его.

Тихон Савельев позеленел.

— Товарищ, за что же…

— Никакой он не наборщик, — твердо сказал Иван, по-прежнему обращаясь к Бруно. — Бандит он обыкновенный. Правильно ты его задержал…

И тут с интеллигентного вида наборщиком и знатоком шрифтов приключилось нечто чрезвычайно странное. Словно маска сползла с его лица, и из-под нее выглянул совершенно другой человек. По-волчьи задралась верхняя губа с куцыми усишками, и сверкнули из-под нее волчьи же острые зубы.

— Ах ты, сучонок… — полным ненависти шепотом просипел он.

И в следующее мгновение, выхватив заточку, кинулся на Опалина с явным намерением убить его на месте. Но, по счастью, неподалеку находились двое опытных агентов угрозыска. Не без труда они скрутили лже-наборщика и повалили его лицом на пол, причем Бруно Келлер, выворачивая бандиту руку с оружием, ухитрился сломать ее — как потом выяснилось, аж в двух местах.

Через некоторое время бандита, называвшего себя Тихоном Савельевым, увели, а Петрович, убедившись, что челюсть, по которой противник разок попал, цела, отправился к Филимонову, где и рассказал все, чему стал свидетелем.

— Товарищ Келлер обыскивал задержанного?

— Он уверяет, что обыскивал, Терентий Иванович.

— Как же он проворонил оружие?

— Не знаю, Терентий Иванович.

Помолчали.

— Агенту Келлеру устный выговор без занесения в дело, — сказал наконец Филимонов. — Внимательнее надо быть. За наборщиком этим, надо полагать, не одно ночное ограбление числится? И, скорее всего, не одно убийство.

— Мы тоже так думаем. — Петрович потрогал челюсть и поморщился. — Тертый калач, по всему видно. И хладнокровный! Про шрифты рассказывал, заливался, как птица… Думаю, в прошлом он действительно наборщиком был. Слишком уж хорошо он знает, что да как…

— А Опалин?

— Что?

— Как Опалин понял, что он не тот, за кого себя выдает? Если уж и вы, и даже Келлер почти поверили…

Агент замялся.

— Я не знаю… Честно говоря, я не спрашивал.

— Скажите, чтобы он зашел ко мне.

Логинов отправился в кабинет, где Ваня улегся на скамью и, сунув под голову стопку старых дел, собирался вновь уснуть. Однако, услышав, что его хочет видеть Филимонов, он тут же поднялся и пошел вслед за агентом, на ходу машинально приглаживая волосы.