Валерия Вербинина - Иван Опалин. 9 книг [Компиляция]

— Не ходи туда.

Иван даже не успел удивиться, когда щеголь уже отошел и занял позицию возле стола. Шары стукнулись и разлетелись. Зрители взвыли от восторга. Опалин не был поклонником бильярда и плохо в нем разбирался, но даже он понял, что щеголь творит какие-то немыслимые чудеса, забивая из самых невероятных позиций. Все это по большому счету не трогало Ивана. Он предпочел бы получить хоть какое-то внятное объяснение, почему этот человек, которого он прежде не видел, повел себя таким странным образом и словно пытался его предостеречь. Но незнакомец больше не подходил к нему и даже не смотрел в его сторону, сосредоточившись на разгроме брюнета в черном.

Выбравшись из толпы, Опалин отправился на поиски человека, который был ему нужен. Он остановил официанта и спросил у него, здесь ли Сидор Ярцев.

— Сидор Михалыч? — усмехнулся официант. Это был молодой еще парень, по виду — несколько лет как из деревни, однако уже успевший пообтесаться в большом городе. — А ты по какому делу?

— Можешь передать ему записку? — спросил Опалин. Записку он приготовил загодя и, достав ее из кармана, вручил официанту.

— Может, могу, а может, и нет, — ответил собеседник, нагловато глядя на него. Иван понял, что произвел невыгодное впечатление и что от него ждут денег за услугу, и разозлился.

— Ща я тебя арестую и в угрозыск отвезу, — сказал он неприятным голосом, предъявив удостоверение. — Ну?

— Да не надо горячиться, сейчас все сделаем, — пробормотал официант.

Он ушел, унося записку, и, вернувшись через пару минут, объявил, что Сидор Михалыч согласен принять посетителя.

— Пожалте за мной, — сказал официант.

— Нет, — внезапно сказал Опалин, — говорить будем здесь.

— Где здесь-то? Все столы заняты, сам видишь, — официант сделал жест рукой, обводя зал, в котором они находились. — О делах Сидор Михалыч только в конторе говорит.

— И где эта контора? — мрачно спросил Опалин. Само слово отдавало чем-то дореволюционным, то ли купеческим, то ли кулацким, чего он терпеть не мог.

— Да тут рядом, в коридорчике. Два шага.

"Не ходи туда". Что, черт возьми, все это значило? Инстинкт самосохранения трубил тревогу; самолюбие твердило, что, раз уж Иван зашел так далеко, отступать не имело смысла.

— Чеаэк! — заныл полупьяный нэпман за соседним столиком. — Где мою… мое… фрикассссе? — он налег на букву "с", растянув ее до невозможности. — Жду тут, жду… п-панимашь…

— Уже несу, Семен Степаныч, — бодро посулил официант и повернулся к кудрявой, отчаянно накрашенной девушке в открытом платье, которая пробиралась по проходу между столами. — Леля! К Сидору Михалычу… важный гость… Проводи!

— Я у тебя не на посылках, — мгновенно отреагировала девушка, бросив, однако, быстрый взгляд на Опалина.

— Леля! Ну прошу… Сидор Михалыч ждет!

— Иди за мной, — недовольно бросила Леля Опалину и пошла вперед, стуча каблучками и на ходу обдергивая платье. И он, забыв обо всем, двинулся за ней.

— Ты тут работаешь? — спросил он, когда они вышли из зала.

— А? — она остановилась и поглядела на него. — Угум.

— А кем?

— Пою я тут, — сухо бросила она.

Здесь, в коридоре, было слышно, как в зале играет оркестр, и Опалин немного успокоился. Подойдя к ближайшей двери, на которой не было никаких надписей, Леля постучала в нее согнутым пальцем и толкнула створку.

— Сидор Михалыч! Тут к вам гражданин, — задорно прокричала она. — Митя велел доставить, сказал, вы его ждете. Я могу идти?

— Ступай, — ответил изнутри глуховатый голос. Опалин прошел в кабинет, и певичка закрыла за ним дверь.

В небольшом кабинете тускловато горела лампа, и свет ее отражался на начищенном боку громадного самовара, стоявшего в углу. Возле самовара в удобном кресле сидел, широко расставив ноги, плечистый гражданин лет 55 с пышными усами. На растопыренной пятерне он держал блюдечко и с шумом прихлебывал оттуда чай.

За столом напротив двери сидел другой гражданин, помоложе — с маленькой головой, покрытой редкими русыми волосами. Усы у него тоже имелись, но попроще, а на правой руке, которой он лениво листал какую-то книгу, судя по ее виду, бухгалтерскую, выделялся негнущийся большой палец.

"Так… это, значит, Сидор Михалыч Ярцев, — сообразил Опалин. — А чай пьет, должно быть, хозяин, Савва Кутепов".

— Ничего я из твоей записки не понял, — сказал Ярцев брюзгливо, захлопывая книгу и вонзая в Опалина холодный, изучающий взгляд. — Наперед тебя предупреждаю: если вы там в угрозыске задумали какую штуку против меня, вот свидетель, Савва Борисыч. — Он кивнул на хлебавшего чай гражданина. — Я законы знаю…