Мишель Бюсси - Безумство Мазарини

— Выходите без сопротивления. У вас нет никаких шансов. Все выходы под контролем. Сначала выпустите Колена Реми, потом выходите, положив руки на голову, без оружия.

— Все кончено, Жан-Луи, — повторил Максим Приер. — Хватит, поразвлекались десять лет благодаря твоим дурацким выдумкам. От диверсии в тоннеле до похищения малолетки. Ты сказал, что крови не будет. Помнишь, Жан-Луи? Крови не будет. Извини, но я сдаюсь. В конце концов… — Приер внезапно усмехнулся, — в конце концов, лично я никого не убивал. У меня даже оружия нет.

— Я тоже сдаюсь, — хмуро сказал Тьерри.

Брижит промолчала. Так и сидела, съежившись, рядом с камином.

Приер шагнул к двери, ведущей во двор.

— Стой! — крикнул Валерино и направил пистолет на сообщника. — Стой! Сдавайся легавым, если хочешь, а меня они не поимеют.

Теперь он снова целился в меня, знаком приказывая встать. Я подчинился. Он схватил мою правую руку и резко завел за спину. Он боли у меня ноги подкосились.

Он чуть ослабил хватку.

— Шагай. Открой дверь. Мы выходим.

Я буду его щитом! Если попытаюсь что-нибудь сделать, он без колебаний меня пристрелит.

А будут ли стрелять полицейские? Скорее всего, снайперы наготове, но пойдут ли они на риск?

Но лучше шальная пуля, чем бегство с психопатом.

Валерино в последний раз оглядел сообщников — ни один не сдвинулся с места. Похоже, никто не собирался следовать за ним.

— Открой дверь! — заорал он и снова выкрутил мне руку.

Свободной рукой я отодвинул щеколду. Толкнул. Дверь не открылась.

— Ногой, — приказал Валерино.

Я с силой пнул дверь, и она распахнулась. Валерино еще больше заломил мне правую руку, притиснул меня к себе.

В глаза ударил слепящий свет. Я отчетливо расслышал поспешный приказ:

— Не стрелять! Он вооружен. У него мальчик.

Валерино подтолкнул меня.

Чего они ждут?

Валерино заставлял меня медленно продвигаться вперед.

Да стреляйте же, какого черта!

И ничего. Тишина.

Внезапно я понял, что рука моя свободна.

Тишина стояла оглушающая.

Пальцы Валерино разжались, пистолет упал в мокрую траву. Его жилистое тело осело на землю.

Я повернулся.

Валерино лежал у моих ног.

В луже крови.

А передо мной стояла Брижит, растерянная и призрачная в этом режущем белом свете. В руке она сжимала старую ржавую косу, с лезвия текла кровь.

Следом за ней, положив руки за голову, вышли Тьерри и Приер. Я, наверное, виделся Брижит лишь черным силуэтом. Она прошептала:

— За Анну. За твою маму.

Потом все происходило очень быстро. Человек десять в пуленепробиваемых жилетах набросились на Максима Приера, Тьерри и Брижит. Их увели в фургон, взвыли сирены.

Темноволосая женщина в полицейской форме подошла ко мне, отвела в сторону. Наверное, психолог. Вопросов она почти не задавала, но держалась рядом. Я не заметил, как тело Валерино унесли, от этого зрелища меня избавили.

Внезапно на дороге резко затормозила машина с логотипом «Островитянина». Значит, напоследок придется выдержать допрос журналиста.

Но, к моему изумлению, с заднего сиденья выскочили Мади и Арман.

— Восемьдесят на одиннадцать часов! — вопил Арман. — Колен, ты гений! Мы с тобой оба гении!

Мади молчала. Только улыбнулась, крепко обняла меня и долго не отпускала. Я чувствовал, как ее сердце бьется совсем рядом с моим, — так же, как три дня назад, когда няня Мартина прижимала меня к себе, только такой пышной груди, как у няни, у Мади не было. И тянулось это куда дольше, чем дружеское объятие. Наконец Мади меня отпустила. Кажется, она смутилась не меньше моего.

— Я рада, что ты живой, Колен.

Арман так и сиял. Увидев его круглое лицо, его очки, его хилое тело, я начал успокаиваться.

— Похоже, ты миллиардер! Сирота и миллиардер. Вот это да… Про телок теперь и говорить нечего, сам понимаешь…

И, словно подтверждая предсказание Армана, ко мне подошла блондинка в нелепом обтягивающем платье из пурпурного бархата. Настоящая женщина-вамп из кино про гангстеров, разве что чуть старше положенного.

— Клара, — представил ее Арман. — Дико сообразительная секретарша. Но на нее, Колен, не засматривайся, ей только старичье нравится!

Клара улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

— Дидье Дельпеш просил его извинить. Уехал в редакцию. Решил выпустить специальный номер «Островитянина».

Я поморщился.

— Ты его должник, — сказала Клара. Она протянула мне мобильник:

— Возьми. С этим человеком ты незнаком, но он хочет с тобой поговорить. Ему ты тоже многим обязан.