Мишель Бюсси - Безумство Мазарини

— Если мы принимаем гипотезу насчет махинации, значит, они начали готовиться к этому очень давно, десять лет назад. Я плохо себе представляю, чтобы они закрылись в тоннеле, не предусмотрев выхода, когда у них на хвосте вся полиция.

— Они не могли предположить, что у полиции будет точный план, — возразил Дельпеш.

— Но знали, что их будут ждать у выхода! Эти подземелья — обман, ловушка. Наверняка Валерино три дня прятался под землей, пока его искали наверху. Теперь же, когда все полицейские, как кроты, зарылись в землю, я уверен, что Приер, Валерино и Колен как раз наверху.

Дельпеш посмотрел на Армана с восхищением.

— Похоже, коэффициент интеллекта у него все сто сорок, — ввернула Мади.

— То, что говорит мальчик, звучит неглупо, — согласился отец Дюваль. — Может, поделиться с полицейскими?

— Не думаю, что они прислушаются к советам пятнадцатилетнего пацана, — возразил Дельпеш.

Двор аббатства понемногу пустел.

Отряды полиции и тюремной охраны проворно спускались в подземелье. «Как муравьи, которые бросаются на приманку», — подумал журналист. А вслух произнес:

— Даже если ты прав, мы мало что можем сделать, только ждать.

Наступило долгое молчание.

Взгляд Мади остановился на очертаниях высившегося над развалинами громадного креста Святого Антония. На короткий миг грани креста показались ей более четкими, контрастными, словно где-то за ним включился свет.

Мощные автомобильные фары?

Странно.

Через несколько секунд верхушка креста снова осветилась.

— Что это за свет? — спросила девочка.

Ответил ей обычно неразговорчивый отец Дюваль:

— Это отсветы маяка Кандальников. Он довольно далеко отсюда, но свет достигает всех самых высоких точек острова.

— Аббат, у вас есть бинокль? — завопила Мади.

Отец Дюваль невольно улыбнулся, услышав это обращение.

— Есть. В лагере.

— А с маяка виден весь остров?

— Нет, не весь, — ответил отец Дюваль, — но довольно значительная его часть.

— А есть на острове точка еще выше? — присоединился к расспросам Арман. — Откуда виден весь остров?

— Нет, — ответил отец Дюваль. — Но…

— Я могу достать ключи от маяка, — сказал Дельпеш. — Сторож — мой давний приятель. Надо будет только заехать в порт.

— Поехали! — загорелась Мади.

— Спокойно, дети, — попытался остудить их пыл журналист. — С маяка мы мало что увидим, особенно ночью. Шансы практически нулевые.

— Тогда почему вы хотите поехать?

Клара застегнула жакет и сказала:

— Потому что великий Дидье Дельпеш терпеть не может находиться там, где суетятся другие. Через несколько часов вход в тоннель бросятся фотографировать все репортеры страны, а Дельпеш будет уже в другом месте… Так почему бы не на маяке!

Минутой позже все пятеро набились в «пежо» Дельпеша. Журналист сел за руль, отец Дюваль, чей вес явно перевалил за центнер, настоял на том, чтобы сесть впереди, Арман же кинулся первым устраиваться на заднем сиденье, посередине, предоставив Кларе и Мади втискиваться по бокам.

Вскоре Дельпеш затормозил во дворе лагеря. Отец Дюваль вылез, рысцой сбегал за биноклем, запыхавшись, притрусил обратно, и они снова умчались, перебудив обитателей лагеря и оставив их удивленными и встревоженными.

В порту Дельпеш припарковался рядом со зданием управления, позвонил и произнес несколько слов в домофон. В окнах вспыхнул свет. Через минуту заспанный человек открыл дверь, протянул Дельпешу связку ключей, и тот бегом вернулся к машине.

— Порядок, они у меня.

Они буквально пролетели несколько километров до маяка Кандальников. Дельпеш поставил машину как можно ближе к нему, почти на моле.

— Построен в тысяча восемьсот тридцать четвертом году, — проинформировал отец Дюваль. — Высота пятьдесят три метра. Не самый высокий маяк во Франции, но лишь немногим уступает маяку Гури на мысе Аг или Гранвильскому на мысе Рок.

Сооружение было ярко освещено. К маяку вела узкая гравийная дорожка. Массивная шестигранная колонна была сложена из плотно пригнанных серых камней, снизу до самого верха тянулось десять круглых окошек, светившихся бледно-желтым светом и напоминавших безупречно ровный ряд пуговиц на гигантском мундире.

Дельпеш не сразу подобрал правильный ключ. Наконец дверь отворилась.

— Двести двадцать три ступеньки, — сообщил отец Дюваль.

— После вас, мадемуазель. — Арман галантно пропустил Клару вперед, чтобы соединить приятное с полезным.