Дмитрий Миропольский - Тайна двух реликвий [litres]

Из Яффо выехали в шестом часу вечера, когда в Майами заканчивались последние приготовления к похоронам Вейнтрауба. Штерн объяснил, что старик распорядился жёстко: не превращать церемонию в шоу, организовать её скромно и провести не позже, чем на третий день после смерти. Поэтому хоронили его утром первого августа.

– Паршивый месяц, – сказал Одинцов и с ходу перечислил некоторые августовские события, произошедшие на его веку. Начало войны во Вьетнаме, ввод советских войск в Чехословакию, гибель узбекской футбольной команды в авиакатастрофе и трагическое крушение парохода «Адмирал Нахимов». Путч, который привёл к развалу Советского Союза, – тогда сам Одинцов чуть не сгнил в тюрьме после возвращения из Эфиопии. Локальную войну в Чечне – и масштабную войну сербов против хорватов и боснийцев. Убийственный российский дефолт, гибель подводной лодки «Курск» и войну России с Грузией. Подбитый в Чечне армейский вертолёт, который вёз вдвое больше солдат, чем положено, и вдобавок сел на минное поле… Всё это случилось в августе.

Ева прибавила к печальному списку гибель британской принцессы Дианы, дефолт в Мексике, войну Ирака с Кувейтом, взрывы посольств США в Африке, тотальные отключения электричества в Нью-Йорке и Лондоне – Еве повезло попасть в оба блэкáута ; ураган «Катрина» в Луизиане и грандиозный кредитный кризис, подкосивший сперва Соединённые Штаты, а вслед за ними ещё полмира.

Мунин тоже не остался в стороне. Как и положено историку, начал он с древнеримского императора Октавиана Августа: это в его честь получил имя месяц, который следовал за июлем, названным в честь его приёмного отца, Юлия Цезаря.

– Вообще-то раньше августами назывались места для совершения особенных обрядов, потому что их освящали жрецы-авгуры, – сообщил Мунин. – Октавиан был всего лишь консулом, но ему сделали поистине царский подарок… Кто мог знать, что месяц начала его правления спустя годы станет и месяцем смерти?!

Мунин копнул глубже в прошлое, чем его старшие товарищи. Август – это знаменитое извержение Везувия и гибель четырёх процветающих древнеримских городов во главе с Помпеями. Тогда же погиб историк Плиний Старший, которого упоминал вчерашний гид. Санкт-Петербург наполовину сгорал в августовских пожарах минимум три раза на протяжении первых пятидесяти лет своей истории. В августе малазийский вулкан Кракатау стёр с лица Земли около двухсот городов. В августе разразилась пандемия испанского гриппа, унесшая больше жизней, чем Первая мировая война. По истечении последнего дня августа началась Вторая мировая. В августе был убит Лев Троцкий и повесилась Марина Цветаева. В августе Соединённые Штаты сбросили атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки. Советский Союз провёл испытания своего атомного оружия и первой в мире водородной бомбы тоже в августе…

– Я же говорю, паршивый месяц, – подвёл итог Одинцов.

– Да, в августе события сгущаются, – согласился Мунин, а Ева подумала, что как раз в эти минуты гроб Вейнтрауба опускают в могилу, но даже оттуда старик продолжает манипулировать настроением троицы.

Для конференции, посвящённой проблемам искусственного интеллекта, израильтяне предоставили Международный центр конгрессов. Водитель по дороге с гордостью рассказал, что центр называют ещё «Биньяней ха-Ума» – Дворец Наций, и что здесь дважды принимали конкурс «Евровидение».

Машина подъехала к зданию, которое напоминало скорее заводской цех, чем главную концертную площадку Израиля. Огромная коробка была облицована местным белым камнем, как принято в Иерусалиме. Панели голубого стекла во всю ширину фасада слегка оживляли брутальное здание и скрадывали его размеры. Внутри просторный Дворец оказался архаичным – вроде аэропорта в каком-нибудь областном центре России.

– Значит, так, – сказал Одинцов, когда троица миновала кордоны и металлоискатели местной службы безопасности, – ещё раз: места у нас порознь. Расходимся, не кучкуемся, не привлекаем внимание и остаёмся на связи. Сбор по моему сигналу. И давайте без глупостей.

Вопрос, который Одинцов хотел задать Штерну, касался охраны Бориса. Понятно ведь, что незнакомого человека профессионалы даже близко не подпустят к своему подопечному, а тем более не дадут возможности с ним поговорить – ни Еве, ни тем более Одинцову. Значит, надо было, чтобы старший охранник получил указания насчёт этой встречи.

Одинцов предполагал, что Бориса из Штатов сопровождают несколько человек от Вейнтрауба. Он задал вопрос Штольбергу – и оказалось, что сопровождающий один, а в аэропорту к нему прибавились темплеры из охранного агентства общины. В этом была логика: израильские бойцы не только знали язык и ориентировались на месте, но и носили оружие. Штольберг их проинструктировал, поэтому Одинцов, оказавшись во Дворце, первым делом связался со старшим. Они успели встретиться у служебного входа и договорились не беспокоить Бориса перед выступлением, а сразу после – действовать по плану, который предложил Одинцов.