Олег Петрович-Белкин - Настоат

Прав был мой Папа: «Ничто не утрачивается с миром. Все можно потерять в войне». И стоило ли развязывать эту бессмысленную бойню?

Август. Господи! И за что мне эти напасти?

Надо ж было такому случиться: в первый день командования дивизионом мы попали в засаду. Перебиты почти все, стратегический пункт потерян, начался прорыв фронта. И все из-за того, что я не сопоставил предполагаемую дислокацию вражеских войск со вчерашними донесениями разведки. Чудовищная оплошность!

Две недели спустя: Из-за моей ошибки половина армии оказалась в котле, внешние укрепления прорваны. Иноземцы, басурмане, гнусные наймиты Картаго уже ante portas [37] У ворот (лат.). – подогнав требушеты [38] Средневековые метательные машины, применявшиеся при осадах городов. и реактивную артиллерию, взяли Город в осаду.

Я разбит, уничтожен, унижен… Остается лишь один выход!

Вечером того же дня: Вот и конец. Я смотрю на меч – блестящий, красивый, познавший столько страданий… Родной и удивительно близкий. Пришел мой черед – да, сегодня ты изопьешь моей крови, моей желчи, моих криков, проклятий и стонов. Напоследок уединюсь с одной из служанок – и все, на том и закончим. «Пора в путь, душа моя!» На пир, в Вальгаллу!

Стук в дверь… И кого там несет в минуту прощания со всем сущим? Не человек – зверь; только ангел или демон, бессердечный злодей способен оторвать меня от размышлений о вечном.

Спустя час: Планы резко меняются. Как ты думаешь, кто был за дверью? Мой ангел-хранитель – Деменцио Урсус. Вырвал из рук меч, врезал пару раз в челюсть, а затем, уже лежачему, дал с ноги в печень. И сообщил об очередном повышении – ввиду катастрофической ситуации на фронте и отсутствия иных претендентов меня назначают главой гарнизона.

Слезы умиления текут по щекам. «Полноте плакать – ступайте царствовать! Вы как дитя!» – рассвирепев, ревет Деменцио Урсус.

– Готов, готов, я готов! Всегда мечтал о почете и славе! Простите минутную слабость!

– Ничего. – Деменцио переходит на шепот. – Но помните: «Не к добру людям исполнение их желаний». Ошибетесь – погибнете. Не допустите, чтобы было, как в сказке: «Дикобразу – дикобразово».

Последних слов я так и не понял.

На следующий день: Все готово к решающей битве. Моральный дух слаб; децимация не помогла, еще более истощив наши силы, но я отчего-то верю в победу. Как странно – вчера я был на грани отчаяния, почти дошел до самоубийства, а сегодня строю планы на будущее – хотя обстановка к этому располагает все меньше.

Враг предложил почетную капитуляцию: я остаюсь во главе гарнизона, но мы прекращаем сопротивление и пускаем захватчиков в Город. Их главнокомандующий говорит, что иного выхода нет: мы сохраним себе жизнь, а они одержат честную и славную победу, имя которой сохранится в веках. И не придется даже строить огромного деревянного коня, пытаясь запихать в него уставших, одуревших от жажды и зноя солдат.

Червь сомнения гложет мне душу. На улицах всюду валяются мертвые; сил убирать трупы у нас уже не осталось. Грядут чума и холера, нашествие саранчи, кровавые реки, мор и смерть первенцев – все это нам прочат захватчики, коли не примем их требований. Страшная перспектива! Городская община умоляет меня сдаться, но… я колеблюсь. Решиться на капитуляцию я по-прежнему не могу. Ситуация патовая, если не сказать хуже – цугцванг. Надо переговорить с Деменцио Урсусом!

Вечер: Посовещались. Предложение о капитуляции отклонено. Стоять и умирать – все, что нам остается! Вопрос только, каким образом рассказать об этом жителям Города?

Деменцио заявил, что победа будет одержана: мол, ауспиции – гадания по полету птиц – предрекают триумф и большое количество военнопленных. При этом сам он ни во что сверхъестественное не верит и никаких таинств, разумеется, не производил. Просто обнадеживает нас, повышая моральный дух армии. Правильно! Тотальная война требует тотального фанатизма.

К сожалению, по-прежнему остаются кое-какие нюансы. Например, как отдать приказ, обрекающий на смерть почти всех защитников Города, при этом не рискуя собственной шкурой? А что, если мы проиграем? Что, если придется сдаться в плен и стать коллаборационистом и полицаем? С такой-то подноготной оккупационные власти Картаго точно не погладят меня по головке! Как бы сделать так, чтобы одновременно возглавить Сопротивление, держать в руках все его нити – и в то же время не оказаться на первых ролях, играя роль не инициатора, но послушного исполнителя? Да уж, задачка! И вновь мне нужен Деменцио Урсус.