Олег Петрович-Белкин - Настоат

Однако к чему он все-таки клонит? Куда ведет, в чем цель трактата? Квинтэссенция – в последних словах: «Настоат, цикл близится к завершению! Остановитесь, пока не поздно – сегодня ночью убийство неминуемо повторится. Не встречайтесь с Иненной, не ходите к мосту Двенадцати Пороков! Более чем вероятно, что убийцей будете именно Вы. Я говорил и повторю снова: все и всегда повторяется. Одумайтесь, пока есть возможность!»

Нет, дорогой Энлилль, никакой возможности уже нет! Я пойду к Мосту – и этого не изменишь. Огромный трактат, столько мыслей и изречений – и все ради последнего, обращенного напрямую пассажа. Нелепость! Я не собираюсь никого убивать! По крайней мере, пока, – улыбаюсь сгущающейся ночи.

И вообще, доктор – откуда вы знаете про нашу встречу с Иненной? Может, хотите свалить вину на меня? Или зародить в моем воображении мысль об убийстве? Напрасно! Я не Дункан – со мной подобные номера не проходят!

Руах заботливо воркует у меня на плече. Да-да, согласен, подозревать доктора – глупо. Вижу, вы с ним друзья – чуть ли не части единого целого. Точно так же, как некогда с Ноэлем Майтреа. К чему это я? Да к тому, что Энлилль слишком хорош, чтобы толкать меня на преступление. Здесь скорее наивность, нежели злой умысел.

Ладно, дружище, спасибо за письма! Лети! Нам обоим пора: тебе – в небесную высь, мне – на самое дно, в Город, к мосту Двенадцати Пороков. Нельзя заставлять Иненну ждать, а то вдруг ее и правда без меня ненароком прирежут.

Зоар взмывает к куполу замка, делает пару кругов надо мной, словно прощаясь и оплакивая расставание. Пара мгновений – и он растворяется среди грозовых облаков, медленно плывущих в сторону Города.

Грустно! Как быстро я сближаюсь с животными – с Руахом, Ламассу, грифами, являющимися посреди ночи. Жаль, что с людьми все гораздо сложнее…

Однако не время лить слезы. В путь!

Иненна, Мост, тайный убийца – что еще нужно для кульминации истории?

Мост Двенадцати Пороков – поистине величественное место! Сомневаюсь, что его мог возвести Деменцио Урсус. Скорее наоборот: испокон веков Город рос вокруг этого места, порождая Деменцио, Курфюрста, Дункана и всех им подобных. Мост родился сам, как краеугольный элемент бытия, он – его душа, астральное тело, Логос.

Мой замок стоит между ними – двумя антиподами, полюсами Вечного Города: Мостом и Больницей. Дункан в своей немыслимой, полупьяной, эзотерической писанине искренне полагал, что полюсов якобы много, четыре, тогда как на самом деле их два, и связаны они не с личностями, но с местами. В каждом из нас живет частичка того и другого, и вся человеческая жизнь – колебание, осцилляция между Мостом и Больничной палатой.

Двенадцать сводчатых арок, возведенных во славу порока, каждая из них – грандиознее и монументальнее всего, что есть по соседству. Мост горит внутренним светом – оранжевым, по краям – ярко-красным. Потоки лучей, пульсируя и переплетаясь, прорезают темное небо.

Мост – словно раскаленное, пламенное сердце, обливающееся кровью распростертого перед ним океана. Волны, пена, исполинские куски льда неистово бьются, пытаясь снести каменную колоннаду, подточить ее базальтовые опоры, впившиеся, подобно полозам, в толщу промерзлой, бесплодной земли. Первозданный океан не в силах совладать с рукотворною твердью; обессилев, он отступает, но не сдается, раз за разом возвращаясь к своей бессмысленной, бесконечной борьбе. Тщетно! Мост будет стоять вечно – ни природа, ни Вселенная не способны поколебать его глыбу. Разве что сам Человек.

Потоки воды то и дело захлестывают оледенелые пролеты Моста. Будь на них люди – их моментально смыло бы в омут, водоворот, пучину клокочущей, исступленно бурлящей бездны. По счастью, вокруг – пусто: уже много столетий никто не осмеливается приблизиться к древнему – по слухам, проклятому – месту.

Иненна дрожит всем телом. Молча всматривается в монументальные своды, между которыми гуляет, заунывно свистя, ветер. Подпевая ему, Мост стенает и плачет, воет, сродни изголодавшемуся по чужой крови шакалу.

Мне не страшно. После Хастура и вчерашних кошмаров Мост кажется мне неприятным, но отнюдь не пугающим местом. Грифы проснулись и сидят чуть поодаль – чувствуют: скоро будут добыча.

– Почему вы не взяли с собой Ламассу? – бледными губами шепчет Иненна.

Мельком бросаю на нее взгляд: как сильно она изменилась! Лицо застыло, глаза остекленели, в дыхании нет более жизни. Неподвижное изваяние смерти. Сегодня произойдет что-то недоброе.