Ирина Лобусова - Змей Сварога

Хотелось спать, веки сами опускались вниз, и все тело охватывала сладкая дрема, явный предвестник близкого сна. Но спать было нельзя. За сон на посту арест мог быть самым мелким наказанием.

Здесь никак нельзя было спать. Отправляясь в эти непонятные земли, большинство солдат даже представления не имели о том, куда они попадут на самом деле. А в последние месяцы пребывание в Бессарабии превратилось в какой-то кошмар.

Вон в соседнем селе сожгли полицейский участок со всеми людьми. Входы забили досками и облили бензином... А еще в пяти километрах отсюда расстреляли отряд румынских солдат. До сих пор было непонятно, как они попали в ловушку, вроде бы знали эту местность не один год. Но виной всему были камыши. Очевидно, кто-то натянул веревку посередине дороги. Потом началась стрельба.

Сам он не знал деталей точно, но их шепотом рассказывали — земля полнилась слухами. Вначале открыли стрельбу, начали стрелять из камышей. А потом... Потом их добивали вилами, дубинами, всем, что попадалось под руку. Но самым непонятным было другое.

Рассказывали, что части отряда удалось убежать в камыши. Они пытались спрятаться там, но не ушли далеко. Сделав буквально несколько шагов, солдаты с дикими воплями выбежали из камышей прямо в руки противников. Были они в состоянии крайней паники, и их буквально взяли голыми руками... Нет, спать нельзя. Несмотря ни на что.

Только вот эти ночные звуки... То ли птицы, которые охотятся ночью, то ли ночные духи. Местные жители верили в духов — змей. Вчера, в шинке, он слышал что-то подобное. Но не обратил внимания. На самом деле и не хотел обращать — уж слишком страшно было находиться на этой враждебной земле, где ты окружен засадами, убийцами, змеями...

Еще рассказывали о том, что змеи всегда выступают на стороне местных жителей. Защищают их, что ли. А после гибели своего священника местные стали совсем уж неконтролируемыми. Если раньше их отношение было нейтральным, более спокойным, то теперь нескрываемая враждебность прямо светилась в глазах. А почему? Они ведь не делали ничего плохого. Нет, странная, опасная и непредсказуемая земля...

— Не спать на посту! — раздался зычный голос командира, и, перепугавшись, молоденький солдат выпрямился, схватился за винтовку и так застыл.

— Что за шорох? — прислушался командир, подойдя совсем близко.

— Никак не могу знать! — перепуганным дрожащим голосом отрапортовал солдат.

Звук действительно казался странным, и был абсолютно необъясним. Не разговоры, не голоса, не шаги...

— В случае тревоги стрельбу не открывать! — скомандовал офицер. — Докладывать обстановку. Заснешь — отдам под трибунал! И повышенное внимание. Здесь совсем близко граница.

Как будто и без него солдат о границе не знал... Хорошо было ему, офицеру, сидеть в теплом штабе, может, даже заснуть на пару часов. И совсем другое дело — стоять в дозоре на промозглом берегу реки, вдыхая запах болотной тины и прислушиваясь к страшным шорохам ночи, как будто к музыке самого сатаны...

С другой стороны, что стоило пугаться ночных звуков? В воинской части ходили страшные слухи, что будет война. Говорили, что Советский Союз готовится напасть на Румынию. Солдаты воспринимали эти слухи с ужасом. Воевать никто не хотел. Все хотели по домам, и чтобы повысили жалованье. И чтобы быть не в опасных местах, не там, где будут стрелять.

И самым невероятным было такое вот дежурство у реки, особенно ночью, когда в соседних селах до сих пор крестьяне говорили о том, что пропадают люди. Виня во всем румынские власти, которые не могут удержать порядок.

А какой порядок может быть там, где источают ненависть даже камни? Какое оружие поможет против ужаса, который охватывает у реки по ночам? Вздрогнув, солдат попытался взять себя в руки. Надо отгонять плохие мысли. Ведь стоять в дозоре еще как минимум три часа...

Но как же страшно стоять! И все можно было бы выдержать, если б не этот звук... До чего же жуткий, словно какое-то чудовище выползло из реки и ползет на берег. Страшно. Очень страшно, до дрожи, до судорог. Даже руки, держащие винтовку, дрожат...

Звук снова усилился. Он шел со стороны реки. Теперь это было слышно отчетливо. Сначала — еле уловимый, просто зловещий шорох со стороны. Остро потянуло илом, болотной тиной. Но потом...

Звук, страшный, пульсирующий, нарастал сразу со всех сторон, превращаясь в раскаты какого-то потустороннего ужаса. Терпеть больше не было сил. Дрожащими руками солдат вытащил фонарик. Направил тоненький лучик в сторону реки...