Владимир Каржавин - Больше всего рискует тот, кто не рискует. Несколько случаев из жизни офицера разведки

Следующей весной в разгар учебного года Балезина вызвал ректор. Среднего роста, подтянутый, по возрасту ровесник Алексея и к тому же его тёзка, Алексей Сергин всегда ходил в полувоенной форме с орденом Красного Знамени на груди. Он хромал, поэтому при ходьбе опирался на палочку.

— Заходи, заходи, — по-дружески приветствовал он Балезина. — Садись, разговор есть.

Протянул пачку «Казбека», но Алексей пояснил, что давно уже не курит.

— Правильно, молодец. А я вот никак… — затянулся папиросой и перешёл к делу: — Алексей Дмитриевич, я знаю о тебе больше, чем следует из анкеты. Наш институт за последние годы недосчитался многих сотрудников. А кадры, как говорит товарищ Сталин, решают всё! То, что было с тобой в конце тридцать восьмого, меня не касается. Словом… — он ещё раз глубоко затянулся, — словом, я предлагаю тебе стать заведующим кафедрой.

Пока ошеломлённый Балезин приходил в себя, Сергин стал аргументированно доказывать правоту своего предложения:

— Ты не смотри, что эти дамочки тебе мило улыбаются. У них там групповщина. Друг на друга ябедничают, и мне, и в партком.

— А как же Свешников?

— Что Свешников… Свешников хороший преподаватель, но плохой администратор. Кстати, он сам не раз ставил вопрос об уходе с заведования, и я ему обещал. Вот только кого мне ставить вместо него? Поставлю женщину — ещё больше передерутся. В общем, — Сергин сжал кулаки, — здесь нужна твёрдая рука! Мужская рука! А на советскую власть зла не держи. Не она тебя обидела, а мерзавец Ежов со своей бандой. Мне вот тоже досталось, — он обнажил передние вставные зубы, — хоть я и орден за Гражданскую имею.

Балезин задумался, всё ещё не веря услышанному. А Сергин полез за новой папиросой.

— Думаешь, не догадываюсь, что у тебя в голове? Знаю, всё про тебя знаю. Знаю, что хочешь обратно, в Пятый отдел Главного управления. Так ведь? Но суди сам: сейчас апрель сорокового, в Европе война — Гитлер давит всех. Мы с белофиннами воевали несколько месяцев, а о тебе словно забыли. Ну как? Соглашайся! А не согласишься — будет приказ! Мы же люди военные.

Ректор говорил, а Балезин смотрел на него и ловил себя на мысли, что этот прямой энергичный человек, наверное, как и он, имевший отношение к органам, ему глубоко симпатичен. И, что самое важное, он прав. О нём, о Балезине, «там» забыли или списали. А может, это и к лучшему…

— Алексей Григорьевич, я же беспартийный. А на руководящие должности…

Энергичный Сергин не дал ему договорить:

— Беспартийный? Примем! Я сам тебе дам рекомендацию. И секретарь парткома не против твоей кандидатуры. Ну как?

Похоже, говорить было больше не о чем. Балезин встал почти по стойке «смирно».

— Не надо приказов. Я согласен.

Сергин, отложив папиросы, тоже поднялся. И, словно забыв про палочку, прихрамывая, подошёл к Балезину. Дружески потрепал за плечо.

— Ну и отлично! А приказ всё-таки будет. Не тебе, а по институту — о твоём назначении. И выйдет завтра же. Поохают твои тётушки.

И уже в дверях, прощаясь, ректор напутственно добавил:

— Не всё же воевать, надо и в народном образовании поработать. Впрочем, образование — это тоже фронт.

Но в народном образовании Балезину долго работать не пришлось.

Первое сентября тысяча девятьсот сорокового года Алексей Балезин встречал уже в ранге заведующего. На торжественной церемонии по случаю начала учебного года, которая проходила перед входом в главный учебный корпус, собралось много народу: студенты, преподаватели, администрация. И, конечно, ректор Сергин, который по этому случаю облачился в гражданский костюм и даже повязал галстук. Выступая первым, он поздравил первокурсников и всех собравшихся с началом занятий, а потом разразился эмоциональной, в духе своего времени, речью минут на тридцать, в которой клеймил мировой капитализм, призывал хорошо учиться, чтобы пополнять кадры для народного хозяйства, и быть бдительным, как учит товарищ Сталин. После выступали секретарь парткома, проректоры, деканы, преподаватели различных кафедр. В завершение от имени студентов слово взяли юная первокурсница и секретарь комсомольской организации, в котором Балезин сразу узнал молодого человека в роговых очках, который был не в ладах с французским.

Митинг затянулся часа на два. Алексей стоял в компании своих сотрудниц и, как только объявили об окончании митинга, напомнил им, что через полчаса будет заседание кафедры. Сам же решил подойти и поздравить руководство института и лично ректора с началом учебного года.