Владимир Гурвич - Закат Заратустры

– Предупреждаю, дорогой Сережа, я знаю совсем немного. Игорь был очень немногословен со мной. Так вот этот Волохов после того, как вышел из тюрьмы или психушки – точно не ведаю, где он кончал свой срок – решил объявить себя новым мессией. Написал книгу, которую назвал «Новое сознание». Естественно, что она тогда могло выйти только там, на диком Западе. А потом, когда времена стали меняться, он образовал новое движение, если не ошибаюсь с тем же названием.

– Мне кажется, я что-то о нем слышал. Сейчас много всяких подобных движений, может быть, поэтому оно не отложилось в голове.

– Может быть. Но дело в том, что в последнее время оно неожиданно стало приобретать популярность. И не только у нас, но и на Западе. Одни заговорили о Волохове как о новом Иисусе, другие как о новом великом мыслителе. Ну и сам понимаешь, что третьи считают его обманщиком и авантюристом.

– Что же на самом деле?

Зиновий пожал плечами.

– Вот с этой целью я и предложил Игорю съездить туда, покопаться в том, что там происходит, – и само собой написать книгу.

– Вот значит, для чего отправился он на трижды благословенную крымскую землю, – протянул я.

– Именно. Так что как видишь, цель благая, донести миру весть о новом пророке или, наоборот, разоблачить его лжеучение перед всем человечеством.

Зиновий замолчал, он посматривал на меня, но явно не выказывал желание продолжить свой занимательный рассказ.

– Что же случилось дальше, когда Игорь вернулся.

– Он наотрез отказался писать книгу.

Я в упор посмотрел на Зиновия.

– А ты в ответ стал на него наседать.

– А что прикажешь делать. У него заключен со мной договор, а у меня в свою очередь – договор с американцами. Если они подадут в суд, мне придется платить неустойку, которая меня разорит.

– Даже, несмотря на смерть Игоря.

Зиновий грустно вздохнул.

– Вы, писатели, только тем и заняты, что описываете жизнь, но если каждого из вас как следует поскоблить, то обнаруживается, что эту саму жизнь вы знать не знаете. Да плевать им на смерть какого-то Игоря Дымова, их интересуют только свои денежки. А чем не способ их заработать, разорив русского издателя. Раз не удалось заработать на книге, то почему бы не получить свои денежки таким образом. Теперь ты понимаешь, в какой ситуации я оказался?

– Мне наплевать, в какой оказался ты ситуации, Меня интересует, чем мотивировал Игорь свой отказ.

– Да, практически ничем.

– То есть что значит ни чем?

– Ничем значит ничем, – раздраженно буркнул Зиновий. – Он пришел и объявил, что не будет писать книгу и готов возместить неустойку.

– И все?

– И все.

Несколько мгновений я молчал, обдумывая ситуацию.

– Я не верю тебе.

– Не веришь чему?

Я внимательно посмотрел на Зиновия и еще более укрепился в своей мысли, что этот толстяк врет.

– Все было не совсем так. Ты наседал на него.

– Ну, наседал, – признался Зиновий. – А что я должен был, по-твоему, делать. Разоряться?

– Вы скандалили, – продолжал я домысливать ситуацию. – Это был очень сильный скандал, ты сидел вот на этом самом месте и орал на него. Я знаю, как ты умеешь это делать, когда ты разойдешься, то такой отборный мат редко где услышишь. – Я снова пристально взглянул на Зиновия и по выражению его лица понял, что мое ясновидение меня не подвело; так или почти так все и было. – Это ты виноват в его смерти, – безжалостно сказал я.

Последовавшая сразу же после произнесения этого приговора реакция Зиновия меня поразила; он мигом, несмотря на свою тучность, вылетел из своего уютного мягкого кресла, и через секунду гора его туши уже нависла прямо надо мной.

– Идиот, – заорал он, – я тут ни при чем. Он бы никогда не покончил с собой из-за такой ерунды, как неустойка. Или ты не знаешь Игоря?

Я смотрел, как прыгало прямо передо мной мясистое лицо Зиновия. И к некоторому своему огорчению вынужден был признать его правоту: в самом деле, Игорь никогда бы не стал самоубийцей из-за денежных проблем; он всегда к ним относился спокойно, можно даже сказать, что почти равнодушно.

– Тогда, почему?

– Да не знаю, почему он умер, – уже чуть спокойней проговорил Зиновий. Он посмотрел на меня и своей слоновьей походкой направился к своему уютному седалищу. Он с наслаждением расположился в нем и достал третью сигарету. На его губах показалась готовая ее смаковать слюна.

Мне стало противно.

– Ты можешь хотя бы десять минут не сосать свои дурацкие сигареты. Лучше бы ты их курил как все.