Филипп Ванденберг - Операция «Фараон», или Тайна египетской статуэтки

Конечно, Картер сказал, что ему надо было подумать об этом, извинился и написал Эвелин прощальное письмо, сообщавшее о том, что им больше не следует видеться. На следующий после упомянутого разговора день лорд с дочерью отправились в Лондон.

Однако то, что задумывалось как финал любовной истории, оказалось, как это часто происходит, ее истинным началом. Без ведома отца Эвелин регулярно писала Картеру письма, одно в неделю, не надеясь на ответ. Честные письма трогали Картера почти до слез, он неделю носил их с собой, перечитывая вновь и вновь, а затем, по примеру египтян, складывал в глиняный кувшин, освобождая место следующему.

С тех пор Картер копал только из упрямства, отчаяния и с мыслью о том, что одно сенсационное открытие может прославить его на весь мир, как это случилось с мародером сэром Френсисом Дрейком. И погруженный в мечты, какие овладевают одинокими людьми куда чаще, нежели остальными, Картер представлял себя среди открытых им захоронений и найденных ящиков золота, закопанных вместе с фараонами, уходящими в последний путь.

В ночь перед тем, как была обнаружена стена, Говарду Картеру приснился сон, отличавшийся от обычных четкостью цветных образов, бывших обычно черно-белыми и расплывчатыми, и произносимыми речами. По бесконечной сияющей лестнице из глубины к нему пришел Анубис с головой шакала и огненным взглядом, который кладет на весы сердца в Судный день, за ним следовала вереница белых статуэток Ушебти со сложенными на груди руками, которые, согласно возложенному на них заданию помогать людям в ином мире, издавали сотни криков: «Я здесь! Я здесь!»

Потом Картер увидел себя самого спящим на кровати, Анубис наклонился к нему так близко, что Картер почувствовал его зловонное дыхание, и начал говорить тихим, хриплым голосом. Тутанхамон, сказал он, покоится в десяти шагах на запад и десяти на север, но Картер не должен тревожить его, потому что того, кто потревожит покой фараона, настигнет месть бога мертвых Осириса. Потом он отсчитал ему шестнадцать черных камушков и сказал, что каждый следующий камень, который он найдет, будет преступлением против богов подземного мира, и не успел Картер сказать ни слова, Анубис и бесконечная процессия растворились в воздухе, и он проснулся.

Десять шагов на запад и десять на север. С тех пор как Картер обнаружил под землей запечатанную стену, сон не выходил у него из головы. Были ли шестнадцать камней, которые ему дал Анубис, намеком на шестнадцать ступеней, ведших к запечатанной стене?

Для такого человека, как Картер, проведшего всю жизнь в поисках сокровищ в подземных лабиринтах, «страх» было словом незнакомым. Так что он не стал раздумывать над предупреждением Анубиса не тревожить покой фараона.

Дженни, попугай, заснула, и Картер, запивая сухие лепешки чаем, погрузился в раздумья о том, как же ему вести себя дальше. Договоры с Управлением археологии в Каире и договоренность с лордом Карнарвоном требовали немедленного сообщения об открытии. Как Рекс Энгельбах, английский генеральный инспектор учреждения, так и Карнарвон заявили о желании присутствовать лично. Но кто поставит ему в вину, если Картер сейчас тайно отправится в Долину Царей. Это была его гробница, его открытие, которое стоило ему многих лет жизни. Он давно понял, что есть два типа людей — победители и проигравшие. И он принадлежал к последним. Всю жизнь он тянул пустые билеты в лотерею, и даже те, кто неплохо к нему относились, общались с ним из жалости.

Беспокойство, охватывавшее Картера, когда он начинал думать о запечатанной двери, было вполне понятно. Он не верил в то, что полоса неудач, тянувшаяся через всю его жизнь, вдруг вот так прервется. Он, Говард Картер из Норфолка, — счастливчик? Его высмеют, над ним будут издеваться, если за стеной окажется пустая гробница.

Все эти мучительные раздумья привели к тому, что Картер поднялся, оседлал осла и под тусклым лунным светом поскакал к Долине Царей.

Долина, каменная низина между полосками скал, и тысячу лет назад выглядела так же. Во всем Египте не найти другого такого места, где бы ландшафт был столь един со временем, и в этом, бесспорно, крылась причина того, что фараоны древнего Египта выбрали эту местность в качестве своего последнего пристанища. Днем над скалами кружили коршуны, по ночам по каменистым тропинкам пробирались шакалы.

Перед лагерем, где работники хранили инструменты и воду, Картер остановился. Он привязал осла к решетке и достал лампу и тяжелую железную жердь. Затем, с лампой в одной руке и жердью в другой, он сошел вниз по ступеням. На середине лестницы он поставил лампу так, чтобы она освещала все пространство ниже уровня земли, затем опустился на нижнюю ступень, оперев подбородок на руки, и задумался.