Филипп Ванденберг - Операция «Фараон», или Тайна египетской статуэтки

Все предприятия Интеллидженс-сервис обозначались кодовыми названиями, автором которых был полковник Доддс, в связи с чем он имел обыкновение рассказывать своим агентам историю русского министра иностранных дел Александра Извольского, чтобы предупредить и продемонстрировать важность паролей. Итак, Извольский, тогда еще русский посол в Копенгагене, получил сведения о преобразованиях во всем дипломатическом корпусе царя и понадеялся занять важный пост посла в Берлине. Поэтому он послал своего камердинера, умного и ловкого немца, в Санкт-Петербург, чтобы проверить в определенных, хорошо информированных кругах, каковы его шансы. Чтобы их затея не была раскрыта, посол и его слуга договорились, что последний телеграфирует о результатах, используя всего одно слово: «капуста» — в том случае, если он должен стать послом в Германии, «макароны» — если его путь лежит в Рим. Телеграмма из Санкт-Петербурга содержала совсем другой пароль: «икра».

В этом месте рассказа Доддс каждый раз, не умея сдержаться, заливался смехом. Успокоившись, он сообщал, что Извольский был хорошим дипломатом, но никудышным шпионом. Ведь его слуга выбрал самое подходящее слово, чтобы описать его будущий пост — пост министра иностранных дел России.

Операция, находившаяся на повестке дня, должна была называться «Фараон», и Доддс предложил молодую команду для освещения аферы, ставшей сенсацией для лондонского общества. Премьер лично — но, конечно, не гласно, ведь никогда неизвестно заранее, где вас ждет позор и неудача, — дал распоряжение заняться этим делом.

Поводом послужила статья в «Таймс» от 4 сентября 1918 года, в которой говорилось о загадочном исчезновении профессора Эдварда Хартфилда в северном Египте. Хартфилда считали чудаком, но признавали корифеем в своей области, с тех пор как тот расшифровал надписи на файюмских плитах, собрании иератических текстов Восемнадцатой династии.

Встреча состоялась в кабинете на последнем этаже, деревянные стены которого были увешаны картами Британского королевства и его колоний, а в середине красовались длинный стол и кресла, чьим крестным, очевидно против своей воли, был Томас Чиппендейл. Джеффри Доддс занял место во главе стола, по сторонам расселись шестеро агентов, протоколист, присутствовавший на всех заседаниях подобного рода, и пожилой, незнакомый большинству присутствовавших господин, похожий на ученого, погрузившийся в кипу своих бумаг. На доске за спиной полковника были укреплены фотографии и рисунки, и Доддс начал рассказ, взявшись за тростниковую указку.

— Это единственная существующая фотография профессора Эдварда Хартфилда, возраст — 54 года, последнее место жительства — Бэйсвотер, 124, Глочестер Террейс, член протестантско-пиетистской церкви, женат на Мэри, урожденной Фишер, оба британские подданные.

Присутствующие записывали.

— Фотография сделана около двадцати лет назад. По свидетельствам очевидцев, сейчас Хартфилд выглядит примерно так. — Доддс указал на рисунок, демонстрировавший морщинистое лицо человека, намного более старого, чем это следовало из его возраста. На Хартфилде были маленькие круглые очки, лицо украшали бакенбарды, подбородок был выбрит.

— В последний раз профессора видели между 21 и 23 июля — точнее установить уже невозможно — в Рашиде, городе в западной дельте Нила. Мне не нужно рассказывать вам о профессиональных данных Хартфилда, они известны всем. Стоит упомянуть, что он не работал ни на Фонд Исследования Египта, ни на какую-либо другую подобную организацию. Хартфилд был ученый и мог многое себе позволить, учитывая размеры унаследованного состояния, в основном — сдаваемых домов в Бэйсутере и Пэддингтоне. Его счета в Вестминстерском банке не предоставляют никакой полезной информации, кроме того, что последняя транзакция была совершена 4 апреля. С тех пор деньги со счета не снимались.

Джерри Пинкок, невысокий коренастый юноша с длинными волосами, какие были в моде во времена королевы Виктории, которого называли «ищейкой», потому что он вцеплялся в жертву, как собака, прервал полковника:

— Сэр, можно ли утверждать, что профессор не стал жертвой несчастного случая, преступления или иного события, не подпадающего под нашу юрисдикцию?

— Этот вопрос не должен волновать нас в данный момент, — с видимым раздражением ответил Доддс. — Любая из названных вами причин могла вызвать исчезновение Хартфилда, в таком случае дело не будет нас касаться. Но есть моменты, которые придают истории своеобразное звучание даже в том случае, если речь идет об обыкновенном убийстве. Прошу вашего внимания!