Валерий Ярхо - Байки русского сыска

Из Москвы в Брянск были направлены четверо опытных филёров, в задачу которым поставили слежку за этим Маливой. Агенты должны были осесть в городе, найти там работу и следить за связями «бондаря». Старшему филёру Теленову поручалось свести знакомство с «бондарем», посещая тот же трактир, что и он, войти к нему в доверие и открыться в подходящий момент, сообщив, что он беглый солдат и к «бондарю» его якобы направил Филиппов. Перед тем как поручить это задание Теленову, филёра ознакомили с показаниями Филиппова, Савельева, других членов группы и предупредили, что Курносая ещё не разыскана.

В Брянске Теленов довольно быстро справился с первой частью задания: в трактире, в который обычно ходил Малива, они как-то раз выпили-закусили, разговорились и подружились, как это бывает у людей пьющих сплошь и рядом. В своём первом донесении из Брянска Теленов сообщал, что «бондарь» пьёт сильно и во хмелю болтлив, однако хитёр и про дело ни разу не проболтался. Потом пришло подробное донесение. «Хотя „бондарь“ и утверждает, что он много лет никуда не выезжал из Брянска, похоже, что врёт, — писал Теленов. — Скорее всего, он бывший моряк, причём долго жил на Дальнем Востоке. Так я думаю потому, что: 1) Как-то раз в трактире он случайно обнажил руку по локоть, и обнаружилась татуировка: трехцветный дракон. Такие обычно делают моряки, плававшие в китайских водах. 2) Походка у него явно „морская“: чуть сутулится, широко расставляет ноги, как бы для устойчивости. 3) Головной убор носит, как матросы бескозырку, сдвинув на затылок. 4) Когда он курит, то сплёвывает, выбрасывая слюну очень далеко, как делают матросы, привыкшие сплёвывать за борт, чтобы не попало на палубу».

В другом своём донесении он доложил, что накануне к «бондарю» в трактире подошла какая-то молодая женщина. Она отозвала его в сторону, о чем-то пошепталась с ним и передала «бондарю» узел. «У этой женщины нос вздёрнут, и возможно, это и есть та самая Курносая Таня», — писал Теленов. Ему удалось «передать» Курносую своему напарнику, посещавшему тот же трактир отдельно от него, и тот проследил её до самого дома.

Когда Теленову показалось, что «подходящий момент» настал, он «открылся» своему новому другу. Тот выслушал его, пьяно усмехнулся, но ничего не сказал. Ни фамилия Филиппова, ни легенда о дезертирстве, казалось, на него не произвели никакого впечатления. Опасаясь, что «бондарь», заподозрив слежку, попытается скрыться, Заварзин в тот же день телеграммой распорядился немедленно арестовать «бондаря», его жену и Курносую.

Утром пришёл ответ. Сообщалось, что аресты произведены, но при проведении обысков ни у Курносой, ни у «бондаря» ничего предосудительного не найдено. Вся операция повисла на волоске: тайник с бомбами так и остался необнаруженным, а они могли быть взорваны в любой момент и где угодно. Вот тогда-то и вспомнили о Трефе. Заварзин включил собаку-сыщика и его проводника в специальную группу, которую возглавил ротмистр Курдюмов. Кроме того, в группу вошли два опытных агента. В этой командировке в Брянск Треф превзошёл самого себя.

Начав обследование дома «бондаря», Треф, нигде не задерживаясь, походил по комнатам и сел. Дмитриеву стало ясно, что никаких тайников в доме пёс не нашёл. Его вывели во двор, но и там картина повторилась. Оставалось поискать ещё в большом огороде. Привезли из участ-ка жену Малива и дали собаке её обнюхать. После этого дело вроде бы пошло веселее: Треф побежал в огород, куда Дмитриев никого не пускал, чтобы не путать следы. Пробегав более часу по всему огороду, обнюхав едва ли не все растения, Треф, так нигде и не задержавшись, опять сел. Что делать теперь, было совершенно не понятно! Дмитриев уже понял, что случилось: супруга Малива каждый день работала в огороде и пёс просто бегал по её следам.

В этот момент к месту событий прибыл Теленов, уже вышедший из обличья дезертира, шляющегося по подозрительным брянским трактирам. Когда жена Малива увидела его, она разразилась по его адресу ужасной бранью и попыталась ударить филёра, после чего её увели. Узнав в чем дело, Теленов сказал Курдюмову, руководившему розыском в Брянске: «Господин ротмистр, в последний раз Малива пришёл в трактир с руками чистыми, но под ногтями у него была „траурная каёмка“, не иначе, шельма, в земле рылся! Вы распорядились бы, чтоб его самого привезли. Может, у собачки дело бойчее пойдёт?!» Ухватившись за этот шанс, ротмистр распорядился привезти из тюрьмы «бондаря», и когда его доставили, история повторилась снова: Треф обнюхал Маливу и побежал в огород. Там побегав вдоль забора… снова вернулся и сел возле Дмитриева! Но понимая, что сейчас все зависит от него и Трефа, Дмитриев снова повёл собаку в дом и заставил заново обнюхать все вещи хозяев, затем снова повёл его на улицу. И тут свершилось! Треф, видимо, «зацепился» наконец за какой-то едва ощутимый запашок и пошёл за ним, пошёл… Вот он снова побежал вдоль забора… Повернул обратно… Покрутился на одном месте… залаял и начал рыть лапами землю. Курдюмов хотел было сунуться в огород, посмотреть, что там происходит, но Треф, грозно рявкнув, едва не бросился на него. «Нельзя, нельзя, господин ротмистр! — закричал на офицера Дмитриев и, уже как бы извиняясь, пояснил мягче: — Он же работает». Издалека ротмистр распорядился отвести в сторону собаку, а когда Дмитриев выполнил команду, в дело вступили городовые с лопатами. Люди выкопали довольно глубокую яму, прежде чем нашли то, что учуяла под землёй собака. Это был смолёный бочонок, в котором был запас взрывчатки для нескольких бомб, крупная дробь «для начинки», пробирки для кислотных детонаторов, корпуса для бомб. Кроме того, свёрток, завёрнутый в синий платок, тот самый, который передала в трактире Курносая. В нем обнаружили 200 экземпляров журнала анархистов «Буревестник». На самом дне бочонка нашли свёрток с документами и фотографиями. На одной из них был изображён Малива в матросской форме, рядом с ним стояла женщина, в которой можно было узнать его жену. На фотографии была надпись: «Владивосток. Фотография „Экспресс“. В том же свёртке лежали паспорта и другие бумаги, выписанные на имена Купченко и Шестовой.