Валерий Введенский: Убийца из прошлого

Стол был постным — Страстная неделя. Однако Дмитрий Данилович приказал подать шампанского:

— Друзья! Предлагаю поднять бокалы за Антона Семеновича. Сегодня на суде выступал не я. Словно актер на подмостках, я лишь громко повторял реплики за суфлером, за нашим дорогим Выговским. Именно он изобличил убийцу и спас от неминуемого наказания невиновных. Злодей нам противостоял очень серьезный. Умный, изворотливый, осторожный — отправляясь на убийство, покупал билеты в вагоны второго класса, где всегда много пассажиров и даже опытный кондуктор не способен их запомнить. В номерах останавливался, предъявляя поддельный вид. Я рад, что у меня такой помощник. Виват!

Все поднялись, чокнулись бокалами.

— От Желейкиной письмо получил, — сообщил Крутилин. — Представляете? Замуж вышла. За молодого, богатого, пишет, что любит ее без ума.

— Рада за нее, — улыбнулась Сашенька. — Антон Семенович, не томите, расскажите наконец, как догадались про Шелагурова.

— Узнал, когда Стрижневу фотопортрет предъявил, — пожал плечами Крутилин. — Тот его опознал.

— Нет, Иван Дмитриевич. Показывал фотопортрет, уже будучи уверенным, что Шелагуров — убийца, — признался Выговский. — Подозрения против него появились после чтения дневника Александры Ильиничны.

— Что бы мы без них делали, — шепотом пробурчал Тарусов.

— Александра Ильинична, помните, Шелагуров сказал, что знает про оптографию из романа «Убийство из прошлого»?

— Да, когда ехали в санях.

— Но где и когда он с романом ознакомился? Когда Гуравицкий зачитывал его гостям, Шелагурова в гостиной не было. Про черновик, который оказался у Ксении, он не знал. Что означает…

— У Шелагурова чистовой вариант! — воскликнула Сашенька. — Как просто! Как я сама не догадалась.

— Но вы догадались поехать в Подоконниково, — возразил Антон Семенович. — Если бы не та поездка, преступление осталось бы нераскрытым. А значит, пора поднять бокалы за вас, княгиня! Виват!

Шелагурова защищал адвокат Александрович. Его признали сумасшедшим. Содержат в больнице для душевнобольных. Ксения брата не навещает.

Владимир Иванович Богданов (1837–1886) — автор песни «Дубинушка».

Так называли посыльных.

Далее для удобства читателей текст романа будет приводиться в современной орфографии.

Текущей сучкой.

Слова П. Рын дина, музыка М. Глинки.

1 августа по старому стилю, начало Успенского поста.

То есть получил чин восьмого класса, коллежского асессора, или надворного советника.

«Машинами» в XIX веке называли поезда.

Бледно-желтую.

Располагался на Выборгской стороне у Литейного моста.

Бес.

Эдгар По.

Его стены были двойные, а пространство между ними было заполнено песком, что делало практически невозможным вынести его из помещения вместе с ценностями. Такие сейфы грабителям приходилось вскрывать на месте.

Водка.

Убили (воровское арго).

Ныне Московский.

Придуманного.

Н. А. Некрасов, поэма «Современники».

Кабинеты.

Проститутка, не прикрепленная к дому терпимости. работавшая на свой страх и риск.

Госпожа коммивояжер.

Подробнее в романах Валерия Введенского «Приказчик без головы» и «Мертвый час».

На него был возложен контроль над проститутками.

Проживает.

Ограбил (воровское арго).

Авторитетный уголовник.

Красненькую. Подробнее – рассказ «Лошадка класненькая» в сборнике «Скрытые улики».

Португальский портвейн.

Так называли романы, печатавшиеся из номера в номер.

Так в деревнях называли семейную пару.

Ныне Витебский.

Слово «халатность» появилось в начале девятнадцатого века. Тогда многие из дворян лишь числились на службе. Присутственные часы они проводили дома, по тогдашней моде одетые в халат. Отсюда и выражение «халатное отношение».