Новенький голубой «форд» быстро прикатил к зданию биржи.
В отделенном стеклянной перегородкой от операционного зала кабинете Татарникова ожидал Дмитрий Иванович Валуев, его главный помощник и заместитель.
– Ну что, Митя, каковы наши успехи? – поприветствовал Валуева хозяин и пристально посмотрел на неестественно красное лицо заместителя. —
Э-э, брат, я вижу, ты вчера знатно перебрал!
– Гулял на свадьбе у сестры, – опустил глаза Валуев и торопливо разложил по столу бумаги и конторские книги.
– Небось голова-то гудит? – справился Татарников. – Ты бы на базар сбегал, рассольчику перехватил.
– Да уж отпоили, благодарствую, Сергей Андреич, на добром слове, – вздохнул Валуев.
– Ладно, только чтоб такой кумачовой рожи я впредь не видел! – отрезал хозяин. – Что нового?
– Слышали о реконструкции кирпичного завода? – приободрившись, спросил заместитель.
– Само собой. Американцы берут его в концессию.
– Так это еще не все, – усмехнулся в пышные усы Валуев. – Совнархоз принял решение строить железную дорогу до выработки глины. Туда, почитай, верст двадцать будет.
– Так-так-так… – задумчиво пробормотал Татарников. – Подряды будут?
– Только на шпалы. С остальным Совнархоз справится…
– Шпалы! – фыркнул Татарников. – Ты знаешь, что такое строительство дороги, а? Это сотни рабочих, живущих в поле, пусть даже в двадцати верстах от города. Для них нужно строить бараки, кормить, продавать им вечером водку. Понимаешь?
– Да-да… – задумчиво почесал висок Валуев. – Надо бы об этом договориться.
– Ты уже с кем-то беседовал?
– С Горюновым, завотделом строительства Совнархоза.
– Когда успел?
– Еще в пятницу.
– Он сможет протолкнуть через коллегию решение о предоставлении подряда нам?
– Обещает. Однако… – Валуев покрутил пальцами в воздухе.
– Сколько он хочет?
– Три тысячи.
– Вот сквалыга! – расхохотался Татарников. – Ладно, соглашайся. Пусть подавится. Но с условием: строительство бараков и обеспечение работников пусть также оставит нам. Итак, ты обхаживай Горюнова, а я встречусь с Ляпуновым из «Желдорстроя», надо и этого умаслить. Свяжись со шмаровозами, зафрахтуй пару девок погрудастей. Он любит, сволочь.
– Сделаю, Сергей Андреич, не впервой, – кивнул Валуев.
– Вот еще! – припомнил Татарников. – В субботу я ездил в деревню, навещал деток на даче. Тамошние старики пророчат засушливое лето.
– Да, по всем видам жди неурожая, – согласился Валуев. – Лето только началось, а палит как в июле.
– То-то и оно! – постучал пальцем по столу Татарников. – Надо скупать урожай.
– Загодя? – уточнил заместитель.
– Само собой.
– Так цены-то по осени неизвестно каковы будут!
– Неважно, – поморщился Татарников. – Направь людей по селам, пусть заключают договоры и платят вперед на десять процентов дороже действующих цен.
– Многие крестьяне не согласятся, – покачал головой Валуев.
– С теми, кто победнее, договоримся, а потом и прочие гуртом повалят, – уверенно заключил Татарников.
– А только, если дадут нам подряд на шпалы, средств на закупку зерна точно не хватит, – нахмурил лоб Валуев, взял карандаш и набросал на листе бумаги несколько цифр. – Взгляните!
Татарников посмотрел на расчеты:
– Не беда. Перебросим часть средств с кожевенных мастерских. Кроме того, не продлевай кредитов тем, у кого подходят сроки возврата.
– Ясно, Сергей Андреевич, перегруппируемся, – кивнул Валуев и застрочил карандашом в своей записной книжке.
* * *
Незадолго до обеденного перерыва в кабинет Черногорова зашел Гринев:
– Получена телеграмма из Особого отдела пятой Краснознаменной Дальневосточной армии.
– Что там? – насторожился зампред.
– Ответ на запрос о Рябинине.
– А-а! – вспомнил Кирилл Петрович. – Читай!
Гринев развернул бланк расшифрованной служебной телеграммы:
«Секретно.
Тов. Черногорову.
В ответ на Ваш запрос от 24.05.1924 сообщаем сведения, содержащиеся в личном деле Рябинина А. Н.:
Рябинин Андрей Николаевич, род. в 1897 г. в Казани. Из мещан. Отец работал старшим механиком железнодорожных мастерских, был мобилизован на австрийский фронт в марте 1915 г., погиб три месяца спустя. Мать умерла в 1919 г. В 1914 г. тов. Рябинин окончил гимназию и поступил в Казанский университет. После гибели отца бросил учебу и ушел добровольцем на фронт. Закончил войну в чине прапорщика.
В начале 1918 г. вернулся в Казань, вступил в отряд Красной гвардии. С июня 1918 г. в кавалерийских частях РККА [3]. С весны 1919 г. командовал 2-м эскадроном 111-го полка 26-й дивизии 5-й армии. Отмечался командованием как преданный делу рабочего класса, храбрый командир. Комсомолец с 1918 г.; в 1920-м делегат III съезда РКСМ. После тяжелого осколочного ранения в марте 1920 г. работал в окружном военкомате г. Иркутска (июль– сентябрь). С октября 1920 г. по личной просьбе переведен инструктором в формирующиеся части Народно-Революционной армии Дальневосточной республики.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу