Александр Арсаньев - Буря в Па-де-Кале

Кинрю вынул кольцо со спицей, которое уже не раз его выручало. Он приготовился ко всему. Я сам вытащил пистолет из маленького чемоданчика. Этот чемодан японец носил с собой в Кале повсюду. К счастью, мне удалось его спасти во время бури в Па-де Кале.

В ту же секунду каретная дверь открылась. Передо мной оказался человек, лицо которого до самых глаз было завязано каким-то платком. Я пожалел о том, что не удосужился ранее разглядеть нашего кучера. Мне показалось, что у него за спиной стоит еще один человек, который был выше ростом, но лицо его также было скрыто платком, а цилиндр надвинут почти на глаза. Однако что-то подсказывало мне, что я вижу перед собой благородного господина.

– Что вам угодно, господа? – поинтересовался я, стараясь сохранять хладнокровие.

В этот момент мороз пробежал у меня по коже, когда я увидел нацеленный на меня пистолет в руках первого незнакомца.

– Идите за нами! – приказал тот, что стоял чуть поодаль.

В то же мгновение Кинрю метнул в нашего кучера кольцо со спицей. Спица угодила ему прямо в горло, и он выронил пистолет. Кровь хлынула ручьем, и кучер упал мне лицом на колени.

Другой незнакомец выстрелил прежде, чем Кинрю выбил у него из рук пистолет. Меня толкнуло, и я откинулся на сидение.

В этот момент обезоруженный незнакомец бросился бежать наутек. Кинрю устремился за ним, и я не успел остановить его, потому что был ранен.

– Кинрю! – окликнул я своего Золотого дракона, но тщетно. Он уже не слышал меня, потому что был на другом конце улицы.

Судя по всему, японец решил, что я бегу за ним следом, иначе он не бросил бы меня истекающего кровью наедине с трупом посреди города.

Я сдернул платок с лица трупа, но этот человек оказался мне незнаком.

– Да что, черт возьми, происходит?!

Я прекрасно понимал, что могу угодить в полицейский участок. Мне надо было скорее убираться из этого злосчастного экипажа. Кале, это вам не Санкт-Петербург, где правит масон Балашов.

Я с трудом высвободился из-под мертвого тела, улившего своей кровью весь экипаж, а заодно и мой парадно-выходной фрак. Жжение в груди все усиливалось. Я прижал ладонь к месту, где болело больше всего, и увидел на ней капли крови.

– Час от часу не легче! – воскликнул я и почти ползком выбрался из экипажа. Правда прежде я забрал с собой спицу Кинрю.

Пешком до отеля я добрался только к утру. Небо озарили первые предрассветные сполохи, а я стараясь не шуметь и не привлекать внимания к своей персоне пробрался в собственный номер. Но привратник все же заметил меня.

– Что с вами?! – всплеснул он руками. – На вас напали разбойники?

– Да, – пробормотал я в ответ, – кошелек отобрали!

Каждая ступенька на лестнице давалась мне с огромным трудом. Привратник подхватил меня под руку и помог мне добраться до номера.

– А где же ваш азиат? – поинтересовался он. – Мне казалось, что он с вас глаз не спускает, пылинки сдувает… Или это он так с вами обошелся? Надо позвать полицию и врача!

– Не надо никого звать, – отозвался я, поблагодарив его за усердие. – Я буду вам очень признателен, если вы дадите мне выспаться!

– Как знаете, – мой провожатый пожал плечами.

Не успел я и глаз сомкнуть, рухнув на постель прямо в одежде, как в номере появился мой дорогой японец, которого я уже и не чаял увидеть. Мало ли что с ним могло произойти наедине с убийцей, пусть даже и безоружным.

– Я видел, где он живет! – выпалил он. – Я проследил за ним! А он меня не заметил! – Торжеству Юкио не было предела. – Яков Андреевич, что с вами?! – вдруг ужаснулся он, заметив, наконец, мое состояние. – А я-то еще удивлялся, почему вы со мной не пошли! Надо немедленно позвать врача! Этот мерзавец вас ранил!

– Я это заметил, как ни странно, – попробовал я пошутить.

Однако каждое мое слово отдавалось огнем у меня в правом подреберье. Я невольно поморщился, с трудом сдержав стон. Неужели задето легкое?

– Дайте-ка я сам осмотрю вашу рану, – пробормотал Кинрю, веселье которого, как рукой сняло. – Ну надо же, как некстати! – пробормотал мой самурай.

В эту минуту я потерял сознание.

– Яков Андреевич? – Кто-то тормошил меня за плечо.

Все время моего беспамятства мне мерещилась Мира, мрачно предупреждающая меня о чем-то. Индианка делала руками какие-то пасы, нашептывала ведические заклинания и показывала мне Смерть на картах Таро. Черные волосы полностью скрывали ее лицо.

– Мира? – отозвался я, приподнимая веки. Свет, струившийся сквозь полупрозрачные шторы, резал мне глаза.