Александр Арсаньев - Инфернальная мистификация

На Елене Александровне лица не было. Она дрожала и все время шевелила губами, шептала какие-то одной ей ведомые молитвы. Я обратил внимание на то, что в правой руке Елена Оленина сжимала свой нательный осиновый крестик. Причем крестик этот сильно исколол девушке пальцы, от чего с рук ее на платье скатывались крошечные ярко-красные капельки крови.

– Яков Андреевич? – увидев меня, вскинула голову Елена. Она перестала шептать молитвы, но по-прежнему вздрагивала, словно тело ее пронизывал леденящий холод. – Вам тоже обо мне Бог весть что наговорили?! Все смерти моей хотят! – Она гневно сверкнула голубыми глазами на мачеху, которая не нашлась, что ответить. – Кругом одна нечисть.

– Элен, дочь моя, вы нездоровы, – наконец, нашлась Наталья Михайловна. – Вы могли сжечь весь дом, – проговорила она сквозь зубы, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не надавать своей падчерице пощечин. Ее чувства были написаны у нее на лице, и Елена отчетливо их читала.

– Я ничего не поджигала, – упрямо повторила она. – Вы всю жизнь возводите на меня напраслину, – сказала Элен после чего пустилась в какие-то детские воспоминания, которые только еще больше наводили остальных на мысли о душевной болезни говорящей.

– Вы не могли бы вернуться к дню сегодняшнему? – робко осмелился я вмешаться.

– Что вы хотите знать? – нервно воскликнула Элен. – Я же уже сказала, что не поджигала этот проклятый флигель!

– Тогда что же произошло? – как можно мягче поинтересовался я.

– Не знаю, – Элен развела руками, и слезы задрожали на ее ажурных длинных ресницах. – Во сне мне показалось, что кто-то смотрит на меня, – проговорила она. – Я открыла глаза, позвала Лушу, но ее не оказалось в комнате.

– Я за водой ходила, – тотчас объяснила горничная, – пить очень захотелось, – виновато улыбнулась она. – Барышня-то и уснули в это время.

– Я очень испугалась, – продолжила Элен. – Этот вечный страх, он вечно меня преследует. Не спасает ничто – ни молитвы, ни капли… Так вот, я подошла к окну, – снова заговорила Оленина после короткой паузы. – Я уже не сомневалась, что Алекс теперь придет повидать меня и… – Элен запнулась на полуслове.

– И что? – не удержался я.

– Я увидела его, – прошептала Элен с широко раскрытыми от ужаса глазами. – Он звал меня.

– Как вы это поняли? – осведомился я.

Теперь Наталья Михайловна посмотрела на меня так, будто это я был сумасшедшим.

– Я надеюсь, вы не воспринимаете всерьез эти россказни? – пожала плечами графиня.

– Как знать, – откликнулся я и снова обратился к Элен. – Вы не ответили на мой вопрос!

– Алекс манил меня за собой рукою, звал во флигель, – объяснила девушка.

– И вы пошли? – изумился я. – Какое безрассудство! Вы же подвергли себя серьезной опасности!

– Сомнамбула! – гневно проговорила графиня Наталья Михайловна.

– Вам бы только ругать меня, – отозвалась Элен. – Да, я пошла, – подтвердила она. – Я не могу больше противиться его зову!

– Завтра об этом случае весь Санкт-Петербург будет говорить! – схватилась за голову графиня Наталья Михайловна. – Ты же расстроишь помолвку своей сестры! – сокрушалась она.

– Ну так вы же расстроили мою помолвку, – зло проговорила Елена с искаженным лицом.

Мари бросила на нее затравленный взгляд.

– Элен, ну зачем ты так? – с неподдельной болью в голосе вымолвила она. – Зачем? Ты же знаешь, что во всем этом нет нашей вины! Раневский оказался мошенником, должным всем… – Мария беспомощно развела руками.

– Я вам не верю! – Елена вновь разрыдалась. – Не верю, – как загипнотизированная повторила она. – Вы это все подстроили!

– Он хотел только завладеть твоим наследством, – настаивала на своем Мари. – Твоим имением!

– Довольно об этом! – воскликнула Наталья Михвйловна.

– Да, – усмехнулась Элен, – теперь мне только и осталось выйти замуж за упыря!

– Итак, вы вышли на улицу, – продолжил я. – Что было дальше?

– Дальше? – Елена подняла на меня свой небесно-голубой взгляд. – Я почти не помню, что было дальше!

Оленин бросил на меня отчаянно-выразительный взгляд. Он, судя по всему, теперь нисколько не сомневался в том, что его родная сестра лишилась рассудка. Меня же все больше занимала мысль о ее наследном имении и об охотниках, которые могли на него найтись… Я бы отдал несколько лет своей жизни, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на графское завещание.

– А вы постарайтесь вспомнить, – стоял я на своем.

– Когда я вышла на улицу, Алекса уже не было, – проговорила Елена, немного успокоившись, – его поглотила ночь. Он как будто растаял в тумане. Но флигель уже горел…