Александр Арсаньев - Третье дело Карозиных

Что ж, кое-что стало проясняться. После получасового обсуждения наконец появились версии относительно случившегося, особенно же – убийства Соколова.

Первую версию озвучил Сульский и звучала она так:

– На мой взгляд, события развивались таким образом. – Молодой полицейский помолчал, подвигал бровями вверх-вниз, сосредоточенно посопел и продолжил, прохаживаясь по комнате:

– Вполне может быть, что убили Соколова… А как мы знаем, его действительно убили и после пытались инсценировать самоубийство, правда довольно неумело, поскольку и положение тела и время смерти свидетельствуют именно об этом… Так вот, убить Соколова мог кто-то из его товарищей. – Трое посмотрели на Сульского с особым вниманием. – Просто этот «кто-то», – ничуть не смутившись взглядами, проговорил Алексей Петрович, – ничего не сказал остальным. Мотив, спросите вы. Что ж, их, на мой взгляд, несколько. Это может каким-то образом, кстати, быть связано с пропажей векселей. Представьте, – Алексей Петрович потер руки и сказал: – Мельский, а как мы знаем, он в свое время занимался подделкой документов, узнает о векселях… Пользуясь случаем и приглашением в дом генеральши, он подменяет эти векселя, Соколов узнает об этом и, например, пытается ему угрожать или шантажировать. С шантажом – понятно, а вот угрожать он мог, ну хотя бы потому, что векселя эти принадлежали тетушке его возлюбленной. – Катя вскинула брови, но промолчала, метнув взгляд на Фарапонова, на что подполковник только пожал плечами, мол, ничего не поделаешь, пришлось рассказать. – Мельский, боясь разоблачения или не желая платить Соколову, душит его и пытается имитировать его самоубийство… И естественно, он ничего не говорит остальным, а прочие, как мы имели возможность нынче убедиться, вряд ли знали о том, что двенадцатый на встречу не придет. Что скажите на это? – Сульский остановился посреди комнаты и вопросительно посмотрел на остальных.

– Что ж, – вздохнув, кивнул головой его патрон. – Эта версия имеет право быть рассмотрена.

– Но у меня есть и другая, – с жаром возразила Катя. Мужчины посмотрели на нее.

– Да, – подтвердила она, – и если вы не возражаете, я вам ее изложу.

– Конечно, конечно, – поощрительно улыбнулся ее супруг, и остальные согласно кивнули.

– Итак. Я полагаю, что дело тут не в пропаже векселей. Мне думается, что причиной послужила та самая история, или давайте назовем ее легендой, что рассказала мне Анна Антоновна. Причем, прошу заметить, я уверена, что мне рассказана была только часть всей истории. Когда я была в доме моей родственницы, я видела всех, кто обычно собирается у нее для спиритических сеансов, и, знаете, это довольно любопытные личности.

– Кто бы в том сомневался, – не удержался и хмыкнул Карозин.

Катя посмотрела на мужа со вздохом и продолжила:

– Как я поняла, видя это собрание, главным у них является некто Всеволод Сергеевич Подольцев. Что это за личность такая, мне не известно, но уж сам факт того, что он знал об этих ночных сборищах на кладбище… Словом, я могу предположить, что убили Соколова по случайности, то есть на его месте мог оказаться и любой другой из той дюжины. Сделано это было именно затем, чтобы помешать этому маленькому обществу достигнуть какой-то весьма определенной цели, которую уж они наверняка перед собой ставили, собираясь раз в месяц в сторожке на Божедомке. Только вот нам неизвестно доподлинно, что это за цель такая. Может, они и правда верили, что в какую-то из годовщин Наташиной смерти, ну той, помните, графской дочки, что стала прорицательницей… Так вот, может быть, они и правда верили, что дух ее вернется. Однако появился некто, кто не желал, чтобы цель эта была достигнута. Может, там было какое-то такое указание, что только двенадцать молодых людей могут вызвать дух умершей, не знаю… – Катя вздохнула. – Словом, я думаю, что следует подробней узнать, что там была за история и что за легенда существует. И, к сожалению, я не могу в этом полагаться на свою родственницу, потому что от нее я не узнаю больше того, что она мне уже рассказала.

– Катерина Дмитриевна, вы что же, думаете, что этот кружок спиритов замешан в убийстве? – прищурившись, уточнил Фарапонов.

– А почему бы и нет? Это странные люди, которые живут по каким-то своим законам. И мотивы, и цели, и верования у них свои, отличные от общепринятых, разве с этим вы не согласны? Да и эти двенадцать, они-то ведь зачем-то собирались на кладбище. Политические разговоры разговаривать? Но почему на кладбище? – она пожала плечами. – Конечно, я согласна, что сейчас с этим строго, но такая уж таинственность… Не кажется ли вам, что это уж чересчур просто для политики?