Александр Арсаньев - Третье дело Карозиных

Катя только кивнула, стараясь не улыбнуться, чтобы не задеть чувства своей родственницы. Сама она, конечно, ничуть не верила в такие вот вещи и совершенно не собиралась в них участвовать.

Дамы вышли к гостям и Васильева представила собравшихся.

– Полина Аркадьевна Шпильтц, – указала Васильева на полную даму, нещадно затянутую в малиновый шелк и обмахивающуюся веером, хотя в гостиной было и не жарко, несмотря на горящий камин. Дама покровительственно улыбнулась.

Дальше Катю представили Анастасии Викентьевне Бровской – довольно молодой еще худосочной особе в черном муслине, чье лицо – тонкое и строгое – было бледным и сосредоточенным, и всякому стало бы понятно, что ее гложет какая-то глубокая и давняя печаль. Еще одной женщиной была маленькая старушка, сидящая у самого огня, вся какая-то сморщенная и неприветливая, судя по колючему взгляду ее карих глазок. На ней было старомодное платье и чепец и звали ее Марфа Алексеевна Сугробина. Катя вспомнила, что она была вдовой какого-то генерала и о ней ходили уж вовсе неприличные слухи – будто это она отравила своего супруга. Заглянув ей на мгновение в глаза, Катерина Дмитриевна отчего-то даже поверила в это, так же как и в то, что она, может быть, вообще ведьма. А ведь и такое о Марфе Алексеевне говаривали.

Мужчин было четверо – Всеволод Семенович Теличкин, бывший военный, лет шестидесяти на вид, с большой проплешиной на самой макушке, одетый в коричневую чесучовую пару, гладко выбритый, с большими водянистыми глазами. Второй был моложе, сорока с небольшим, и по виду тоже из бывших военных, одет он был во все черное, звали его Павел Павлович Никитин, и его хмурое бледное лицо Кате не понравилось совершенно. Третьим был штатский, совсем молодой человек лет двадцати, одетый в серый сюртук, миловидный, как барышня, секретарь Александр Александрович Плутягин. Он взглянул на Катю и его розовое личико как-то даже засветилось. И наконец, последним мужчиной в этом, как показалось Кате, странном обществе был смешной маленький человечек с крючковатым носом и франтоватыми усишками, звали его Владимир Сергеевич Подольцев и, как стало ясно чуть позже, он-то и был здесь первым лицом.

Катя скромно устроилась на боковом диванчике, общество продолжило прерванный ее появлением разговор, который, как выяснилось, касался недавних событий – и здесь говорили о коронации.

– По всем приметам, – подала голос полная дама, – царствование будет сильным.

– Ну для этаких выводов, матушка, – неприятно хихикнул Подольцев, – вовсе не нужны приметы. Государь уже зарекомендовал себя человеком сильной воли.

Присутствующие помолчали и одобрительно похмыкали, и тут Анна Антоновна проговорила:

– А что это, Владимир Сергеевич, за слухи идут, будто появилось какое-то тайное общество из двенадцати студентов, которые раз в месяц собираются в сторожке на Божедомке. Это кто же таковые будут и чем они там занимаются?

– Прослышали уже, матушка, – слащаво заулыбался Подольцев в ответ и прижег Катю неприятным взглядом темных своих глазок. – Да что там, дилетанты, – пшикнул он, из чего Катя сделала вывод, что свою компанию Подольцев таковой не считает. – Прослышали они одну историю, помните, о некоей особе, – с самым невинным видом промолвил он, – которая неподалеку проживала и будто был у ней договор с самим… – выделил он голосом, отчего всем присутствующим стало ясно, о ком идет речь. – И будто бы, когда ее хоронили…

– Экая чушь! – фыркнула Анна Антоновна, бесцеремонно его перебив, поскольку историю эту, как видно, вполне хорошо знали все присутствующие, кроме Катеньки, разумеется. – Неужели молодые и вполне образованные люди могут в такие вот бабушкины сказки верить!

– А чего бы им не верить? – невозмутимо пожал плечами Подольцев. – Вон ведь и в приметы многие до сих пор верят, а чем это не бабушкины сказки?

– Ну, не скажите… – попыталась было возразить полная дама, но Анна Антоновна снова перебила:

– Так и что же, голубчик Владимир Сергеевич, неужто они верят в то, что особа эта может в любое время появиться снова? И что же, за тем они там и собираются, что ли?

– Вот именно, – с достоинством ответил Подольцев. – Верят именно в это-с.

Катя ничего не понимала, так как не слышала ни разу ничего подобного той истории, о которой шла речь. Она посмотрела на Анну Антоновну вопросительно, но та только нахмурилась и чуть заметно кивнула. Потом, мол, после расскажу.

Катя подавила вздох.