Евгений Сухов - Лихая шайка

– Братва! Крестовый, видно, об нас неправильного мнения. Что же из-за лярвы он будет нам глотки рвать? – Соло Бурого среди зарождающегося гомона прозвучало настолько отчетливо, что трактир вновь погрузился в тишину. – Нечто мы за себя не постоим?

Призыв, однако, не нашел подержки. Вьюн, чей стол находился ближе всех к зачинщику, поспешно ретировался в другой конец залы. От греха подальше. Лукич, бросив подбирать осколки разбитой Крестовым посуды, и вовсе удалился в кухню. Остальные, кто посмелее, разошлись полукругом.

Кеша медленно развернулся, выпустил руку своей дамы и двинулся в сторону Бурого. Двое из храпов расступились, пропустив ее за свои спины. В гробовой тишине Кеша вновь подошел к столу Бурого. Слышны были лишь удары его кованых каблуков о деревянные доски пола.

Соперник Крестового был могучего сложения и выше его как минимум на вершок. Был он сильно пьян, иначе объяснить его дерзость едва ли кто смог. А пьяный Бурый был готов на любые безрассудства…

Кеша скользнул взглядом по исполинской фигуре громилы. Из-за пояса виден был эфес его знаменитого кинжала с искусно выжженным на рукоятке извилистым вензелем с буквой «б». Пользовался ножом Бурый так же искусно, как иные завсегдатаи «Хмельного» разливали водку по стаканам. Осечек у него не бывало. Он с пятнадцати шагов попадал в лежащее на тарелке яблоко. Плод неизменно распадался на две равные половинки.

– Она тебе не лярва, Бурый! – Кеша склонился к самому лицу обидчика. – Если ты это еще не понял, придется разъяснить тебе.

Бурый оскалил гнилые зубы. Рука его потянулся к рукоятке кинжала, однако в этот момент Кеша нанес ему такой удар в челюсть, что бугай вместе со стулом полетел наземь. Крестовый спокойно подошел к корчившемуся у его ног поверженному храпу и вынул у него из ножен клинок.

Через несколько мгновений Бурый, опираясь о стул, поднялся и попытался занять за столом прежнее положение. Разбитая губа его кровоточила, обагряя алыми ручейками подбородок и шею.

– Гаденыш! – прошипел он, глядя в спину удаляющемуся Крестовому. – Из-за марухи какой-то вшивой со своими храпами связался!

– А ну пырни его, Бурый.

Стоявший ближе всех Махаон протянул ему длинный тесак.

Кеша выстрелил с разворота. Не глядя. Пуля прошила запястье Махаона. Нож отлетел в сторону. Тогда Бурый выхватил из-за пояса свой револьвер.

– Брось, Бурый. Кеша лучше тебя стреляет! – попытался вмешаться в дуэль Конь.

Но Бурого уже было не остановить. Глаза его, налитые кровью, сверкали от пьяного угара и ярости. Он взвел курок. Кеша не двигался с места. Он даже не поднял руку с «наганом». Храп выстрелил, но револьвер дал осечку. Бурый вновь взвел курок, но и на этот раз револьвер лишь звучно щелкнул. Крестовый стоял в двух шагах от противника и беззвучно смеялся. Бурый вновь взвел курок, но и этот очередной выстрел жахнул вхолостую.

– Револьвер не заряжен. Напрасно трудишься.

Крестовый вернул свое оружие в карман сюртука и нагнулся за тесаком. Тем самым, который обронил Махаон. И в этот момент Бурый бросился на него. Он попытался поддеть Крестового ударом ноги в грудь, однако Кеша оказался проворнее. Он резко взял в сторону, распрямился и всадил свой кулак в солнечное сплетение храпа. Тот согнулся пополам. Кеша закрепил успех хуком с левой. Однако этого было недостаточно, чтобы свалить такого громилу с ног. Среди зрителей и у той, и у другой стороны появились свои сторонники. Трактир наполнился таким гомоном, которого завсегдатаи не слышали уже давненько. Не каждый день находился громила, готовый поднять руку на самого Крестового.

– Эта женщина – не лярва, – прошипел Крестовый, нанося противнику очередной удар. – И не маруха. Запомни это раз и навсегда.

Бурый сумел изловчиться и ответил Кеше удачным апперкотом. Ему удалось выбить из руки Крестового тесак.

– А вот мы это и проверим, Крестовый! Лярва она или нет! Охотники здесь найдутся.

Кеша сделал стремительный бросок в сторону и успел накрыть собой нож. Лезвие взметнулось вверх и полоснуло по лицу Бурого.

– Это тебе за лярву!

Тяжело дыша, Кеша смотрел, как раненый соперник отползает на противоположный конец импровизированного ринга.

– И чтобы другим неповадно было!

Крестовый брезгливо сплюнул и швырнул нож в стену. Лезвие почти на половину вошло в деревянный косяк.

– Налетай, братва, на Крестового, – раздался вдруг из толпы громкий призыв Коня.

Поддержали его лишь двое. Широкоплечий Макар зашел вместе с Конем со спины и одновременно из толпы выдвинулся невысокого роста одноглазый Бобер. В руке у него был изогнутый охотничий нож. Двое храпов бросились на Крестового раньше, чем он успел достать свой «наган». Но в тот момент, когда Бобер занес над Кешей руку с ножом, за спиной у нападавшего раздался выстрел. Повисла мертвая тишина. Бобер с алой меткой под левой лопаткой рухнул к ногам Крестового. Конь и Макар метнулись в разные стороны. Все присутствующие обернулись туда, откуда был произведен выстрел. На галерее второго этажа стоял Мартынов. В руке у него все еще дымился «наган».