Тифозная вошь дезорганизовывала тыл и наносила ощутимые удары по фронту, грозя сорвать дальнейшее продвижение красных дивизий. Обосновавшейся в Омске Чрезвычайной комиссии по борьбе с тифом - Чекатифу - были предоставлены диктаторские полномочия. Комиссия произвела мобилизацию врачей, фельдшеров, санитаров, братьев и сестер милосердия и приступила к ликвидации трупов.
Из ближайших сел и заимок потянулись к городу кошевы для выполнения «тифозной повинности». Из них и привлеченного в помощь крестьянам нетрудового населения формировались обозы Чекатифа - обозы смерти.
Трупы вывозили за город, чаще всего за Казачье кладбище, по ночам. В каждую кошеву, в строгом соответствии с инструкцией, грузили не менее десяти и не более пятнадцати покойников - штурмовиков «народного героя» генерала Пепеляева, красильниковцев, уральских казаков, солдат «Московской армии», которым в апреле 1919 года была дарована высокая честь первыми вступить в освобожденную от «красных банд» белокаменную Москву.
Отправлялись в последний путь на розвальнях, запряженных низкорослыми сибирскими лошадками, добровольцы князя Голицына и те, кому не удалось уклониться от мобилизации, прославившиеся своими зверствами анненковцы и выловленные на дальних заимках отрядами особого назначения дезертиры, прозванные в те годы «кустарниками»…
Мерзлая сибирская земля заступам не поддавалась. Поэтому мертвецов сваливали на заранее заготовленные груды валежника, скупо обливали керосином (керосина было мало, очень мало) и поджигали. В черную густоту покрытого сыпью звезд бездонного неба тянулись гигантские языки пламени, а по степи стлался густой дым. Крестьяне-возчики, натужливо кашляя, осеняли себя крестным знамением и, торопливо понукая храпящих лошадей, отправлялись в город за новой партией груза. За ночь полагалось сделать две-три ездки, а иным старательным удавалось и все пять…
Такие же костры, сжигая трупы, вшей и память о Колчакии, окружали огненным ожерельем городки, села, железнодорожные станции, места недавних боев. Вслед за фронтом они все дальше передвигались на восток, к Новониколаевску. По ним безошибочно можно было определить весь путь отхода белых. После Омска Пятая армия вступила в сплошную полосу тифа…
Благодаря стремительным темпам наступления, уже через несколько дней после захвата Омска бывшая столица Колчака перешла в разряд тыловых городов.
Рабочие Первого литейно-механического, автомобильного завода «Энергия» и омские железнодорожники, поднявшие восстание против Колчака во время боев за Омск, сдали свое оружие в комендатуру. Часть из них вступила в Красную Армию и была отправлена на фронт, другие приступили к работе.
В коридорах только что созданного ревкома толпились ходоки от крестьянских съездов, руководители партайных и профсоюзных ячеек, представители комбедов, волисполкомов и волостных ревкомов, владельцы магазинов, бань, лавок, лекторы, артисты, чиновники, учителя, инженеры, техники. Тут же можно было встретить и бывших солдат белых армий. Пленных оказалось так много, что Реввоенсовет Пятой решил распустить по домам тех, кто был принудительно мобилизован и не скомпрометировал себя участием в зверствах, а таких было немало… Теперь пленные оформляли в ревкоме документы и готовились к отъезду. Некоторых из них ревком направлял на работы по восстановлению разрушенного войной хозяйства, другим предоставлялась возможность искупить свою вину на фронте, в рядах Красной Армии.
Чрезвычайные уполномоченные наркоматов вместе со штабными и ревкомовцами подсчитывали трофеи и ежедневно сообщали в Москву сведения о захваченных у белых паровозах, станках, о вывезенном с Урала заводском оборудовании.
Радостно-возбужденный уполномоченный Наркомпрода, приплясывая от нетерпения возле старенького аппарата Юза, осевшим от простуды голосом кричал дежурному телеграфисту, еще вчера числившемуся среди военнопленных:
- Приготовились, товарищ?
- Так точно, ваше превосходительство!
- Передавайте: «Сегодня героическому пролетариату Москвы отправлено полторы тысячи туш крупного рогатого скота… В шкурах… Впрочем, «в шкурах» можете не передавать… Налажена бесперебойная доставка с приемных пунктов хлеба… Завтра будет отправлен состав американских консервов».
А на противоположной стороне улицы, в двухэтажном особняке с лепными украшениями, шел сбор пожертвований в фонд Третьего Коммунистического Интернационала и в пользу голодающих рабочих Москвы и Петрограда, а на втором этаже того же особняка сухопарый и жилистый военный в пенсне читал лекцию для трудящихся Омска о международном положении.
Читать дальше