Кларов Юрий - Арестант пятой камеры

note 241Восстание в Омске 21 - 23 декабря 1918 г. явилось одним из первых рабочих и крестьянских восстании в Сибири, отметивших эпоху колчаковщины. Оно должно было начаться в рабочих районах Омска, затем переброситься в некоторые части гарнизона и в лагери, где содержалось очень много военнопленных гражданской войны красноармейцев. Одновременно с этим должны были выступить рабочие станций Куломзино (Ново-Омск), по другую сторону Иртыша. О подготовке этого восстания была осведомлена контр-разведка, которая приняла заблаговременно меры к его ослаблению и ликвидации. 21 декабря начались массовые обыски и аресты. Была арестована группа в 42 человека рабочих-большевиков. Выступление было отменено, но об этом не удалось своевременно всех оповестить. Восстание вспыхнуло частично и разрозненно. Выступили куломзинские рабочие, которые оказались отрезанными от Омска, а раньше их, небольшая военная часть, успевшая захватить губернскую тюрьму, где содержались политические заключенные, в том числе и члены Учредительного Собрании, арестованные Колчаком. Тюрьма была открыта, и политические заключенные, кроме находившихся в больнице, были освобождены и разбежались. Начальником омского гарнизона генералом Бржозовским был издан приказ, обязывавший ушедших из тюрьмы в течение суток вернуться. Неподчинившиеся приказу добровольно подлежали преданию военно-полевому суду и наказанию смертной казнью. Почти все члены Учредительного Собрания и некоторые общественные деятели, сидевшие в ожидании скорого освобождения, добровольно возвратились в тюрьму, и свое возвращение зафиксировали в тюремной конторе, в книге для записи добровольно вернувшихся. В ту же ночь, с 22 на 23 декабря, когда в Куломзине происходила расправа с повстанцами, а в самом Омске белогвардейские офицеры сеяли панику в населении массовыми арестами и расстрелами, по приказу Колчака был организован военно-полевой суд. Когда суд начал действовать, в тюрьму явились офицеры красильниковского отряда с поручиком Барташевским во главе и вывели оттуда сперва одну, а затем другую группу заключенных. Из первой группы один заключенный (рабочий) был застрелен на пути в суд, в городе, остальные судились и были приговорены частью к расстрелу, частью к каторге (кроме одного провокатора); другая группа была доведена лишь до здания, в котором происходил суд, там к ней присоединены были судившиеся, и все были отведены за Иртыш, где и были расстреляны (опять кроме провокатора). В то же время, подошедший к тюрьме с партией арестованных накануне восстания 42 рабочих начальник унтер-офицерской школы капитан Рубцов зашел в тюрьму с требованием выдать ему заключенных Девятова, Кириенко, Михельсона, Миткевича и Попова. Михельсон оказался бежавшим, болевших тифом Попова и Миткевича Рубцов не решился взять из сыпно-тифозных палат больницы, а Девятова и Кириенко присоединили к партии рабочих, и все 44 человека были расстреляны. Интересна маленькая подробность, выяснившаяся уже при следствии по делу арестованного в 1929 г. Советской властью капитана Рубцова; 42 рабочих были расстреляны ни в 1 час ночи, а «судили» их в 4 часа утра, т.-е. после расстрела, мертвых. Кроме эс-эра Девятова в ту ночь оказались расстрелянными Барташевским эс-эры Фомин, Брудерер. Саров, Лиссау, Марковецкий, а из меньшевиков, кроме Кириенко, еще Маевский. Последний был известен в истории социал-демократии в качестве старого меньшевика, организатора сибирского социал-домократического союза. Настоящая его была Гутовский. Эс-эро-чехо-словацкий переворот приветствовал телеграммой, присланной им в Омск, а в колчаковское время он редактировал челябинскую газету «Власть Труда», без направления, но высказавшуюся против «переворота 18 ноября».

note 242Тельберг, юрист, прив.-доц. Московского и затем проф. Саратовского и Томского университетов. На правительственной работе выдвинулся с первых дней Колчака сначала в должности управляющего делами правительства, организатора государственного экономического совещания, член совета верховного правителя и позднее министр юстиции.