Филипп Ванденбер - Восьмой грех

Через час беседы государственный секретарь вышел к входному порталу дворца, где Соффичи припарковал тяжелый «мерседес». Гонзага предложил секретарю поехать в объезд по Ринита деи Монти - церкви над Испанской лестницей (никто и не догадывался, что ее построили французы). Предложение сделать крюк не было неожиданным. Такой маршрут иногда случался и не привлекал внимания, потому что государственный секретарь во время ознакомительных туров сидел за тонированными стеклами автомобиля.

Когда маашна притормозила в нескольких метрах от церкви Сан Джакомо, на узкой Виа Канова, дорогу перегородили

Гонзага беспомощно дернулся на крюке. Маневр был болезненный: пластиковые жгуты, которыми он был связан, еще глубже врезались в тело.

Дрожа от холода, кардинал попытался оценить ситуацию, но не мог сосредоточиться. Включился рефрижератор, и по огромному помещению прокатилась новая волна холода. Гонза-гу затрясло еще сильнее. Кардинал не знал, как долго он находился в холодильнике. У него начала болеть голова. Рук он уже не чувствовал. Холод медленно полз вверх по его ногам, будто скользкие щупальца каракатицы.

У Гонзага в голове было только две мысли. Первая: «Кто стоит за этим нападением?» И вторая: «Они тебя не убьют - слишком много возни, чтобы доставить жертву сюда».

В громкоговорителе, где-то под потолком холодильной камеры, раздался щелчок и послышался незнакомый мужской голос:

– Надеюсь, вы уже обдумали ваше положение, Гонзага? Температура там у вас минус четыре. В последующие полтора часа температура упадет до минус восемнадцати. Боюсь, что ваш черный костюм - неподходящее убранство для таких погодных условий.

– Послушайте, - ответил кардинал, голос которого звучал так, будто он говорил в пустое ведро, - я не знаю, кто вы и какие у вас намерения, но уверен, что вы не хотите меня убивать.

– Я бы не стал этого утверждать, - раздался голос из громкоговорителя. Теперь Гонзаге показалось, что интонации говорившего были ему знакомы. Но где он слышал этот голос?

– После тридцати минут при минус восемнадцати, - продолжал голос, - работа сердца замедляется настолько, что вы потеряете сознание. Еще через двадцать минут наступит остановка сердца. Через две-три недели ваше тело перевезут вместе со свиными тушами на мясокомбинат в Чивитавеккью для дальнейшей переработки. Советую вам подумать, стоит ли изображать из себя героя.

– Что вам нужно? - спросил Гонзага дрожащим голосом. - Говорите уже!

– Пла-ща-ни-ца из Турина! - мужской голос делал уда рение на каждом слоге.

– Это невозможно.

– Как это невозможно?

– Плащаницы Господа в Ватикане уже нет.

– Послушайте, Гонзага! - в голосе появились более резкие потки. - Речь сейчас идет не о копии! Я говорю об оригинале.

– Оригинал находится в Германии.

– А вот и нет, Гонзага! А вот и нет!

Холод не позволял думать четко, но кардинал пришел к мысли, что за похищением могло стоять только братство Fideles Tidei Flagrantes. Он попытался вспомнить голос Аницета, но попытка не удалась. Наконец он сказал:

– Как вы можете быть настолько уверены?

– Гонзага, вам не следует задавать вопросы - вам нужно отвечать. Мне кажется, что, облачившись в пурпурную мантию, вы совершенно ушли от реальности. У вас еще осталось восемьдесят минут, не больше и не меньше. Восемьдесят минут, которые решат исход всей вашей жизни. Честно говоря, мне с трудом верится, что вы попадете в Martyrologium Ro-manum '.

Гонзага вздрогнул. Был ли это голос Аницета? Во всяком случае, его собеседник упомянул теологический термин. Мар-тирологиум, в котором приводились имена всех почитаемых Церковью святых и их дни, был впервые издан в конце шестнадцатого века.

– Свежезамороженный мученик- это что-то новое! - усмехнувшись, добавил незнакомец.

– Прекратите! - Гонзага сказал это настолько громко, насколько позволяли обстоятельства. - Если вы хотите убить меня, сделайте это… Или, может, вы хотите денег? Назовите свои требования. И я их выполню.

– Вы считаете, что весь мир можно купить? У вас очень скверный характер, господин кардинал.

Перечень почитаемых католической церковью святых и блаженных.

– А у вас нет? - Хотя ситуация к этому не располагала, Гонзага проявлял удивительную собранность. Вдруг он спросил: - Вы работаете на Аницета, бывшего кардинала Тецину?

Вопрос был явно неожиданным и вызвал удивление. Прошло несколько секунд, прежде чем громкоговоритель ответил:

– Я бы сказал, что Аницет работает на меня!