Филипп Ванденбер - Восьмой грех

– Конечно, синьора, - ответил таксист с подчеркну той вежливостью. И все же через какое-то время он отважился задать вопрос: - Сколько? - При этом на его лице вновь появилась провокационная улыбка.

– Что значит «сколько»?

Водитель большим пальцем ткнул себе за спину и пояснил:

– Я говорю, сколько сидели в Санта-Маддалене?

– Это не ваше дело! - резко ответила маркиза. - Почему вы, собственно, интересуетесь?

Шофер пожал плечами.

– Да так! Я как-то вез одну синьору средних лет. Она, кстати, неплохо выглядела. Я ее спрашиваю: «Куда ехать?» А она отвечает: «Мне все равно. Я пятнадцать лет ничего, кроме стен, не видела». Пятнадцать лет, представляете! Она прокатала вместе со мной почти все деньги, которые заработала там. Когда она вышла, был уже вечер. Вот я и не удержался от вопроса. Знаете почему? Та моя пассажирка застрелила свою соперницу и сказала, что сделала бы это снова. Я был счастлив, когда ее высадил.

– В моем случае вам не следует этого бояться, - сухо сказала Лоренца Фальконьери. - Я имела удовольствие пробыть там две недели и никого не убивала.

– Всего две недели? - Таксист был явно разочарован. - По всей вероятности, у вас был чертовски хороший адвокат.

Маркиза нехотя кивнула. У нее не было желания поддерживать беседу.

– Вас кто-нибудь ждет? - спросил таксист после долгого молчания.

Лоренца не ответила, продолжая безучастно смотреть сквозь ветровое стекло.

– Так я чего спрашиваю. От самой Санта-Маддалены за нами едет какой-то черный «мерседес». Может, конечно, совпадение, но…

– Я тоже так думаю, - нервно сказала маркиза. Кто мог ждать ее или преследовать, если она сама только утром узнала о своем освобождении?

Когда такси повернуло на Виа деи Коронари, маркиза вынула из сумочки банкноту в двадцать евро и протянула водителю.

– Сдачу можете оставить себе. Не могли бы вы меня высадить там, на углу…

Лоренца вышла из машины и побрела по узкой улочке с обшарпанными домами. В полуденное время с той стороны улицы, где стоял ее дом, была еще тень. И маркиза Фальконьери наслаждалась приятной прохладой. По пути она открыла дорожную сумку и стала рыться в поисках ключа от квартиры. В этот момент- раздался пронзительный звук клаксона.

Она обернулась и заметила яркую вспышку в боковом сжне темного лимузина. Но звука выстрела маркиза не услышала. Она лишь ощутила мощный удар с левой стороны груди. Удар был такой силы, что женщина даже не могла вдохнуть. Она хватала ртом воздух, но все было напрасно. Оттуда, где билось сердце, хлынула кровь и быстро пропитала ткань ее светлого костюма.

Только теперь, спустя несколько секунд, когда черная машина скрылась, маркиза поняла, что в нее стреляли. Она не чувствовала боли. Бытует мнение, что во время шока люди не ощущают боль.

«Неужели я сейчас умру? Выстрел в область сердца должен быть смертельным», - мелькнуло у нее в голове. Смерть - она всегда так думала - должна быть болезненной. Почему же нет боли?

Вместо боли наступило оцепенение. Исчезли все звуки, остались только свистящие хрипы, которые она издавала при дыхании. Лоренца Фальконьери почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. И вот она уже ползет по тротуару на четвереньках, как собака. Она думала о мелочах. Оплатила ли она телефонный счет? Чистое ли на ней белье? И кто снимет с двери табличку с ее именем?

Через пару минут она завалилась на бок и осталась лежать с подогнутыми ногами. Изо рта текла кровь.

Маркиза смотрела в небо.

– Вы слышите меня? - Над ней склонилось незнакомое

/1ИЦО.

«Да», - хотела ответить маркиза, но не смогла.

– Вы слышите меня? - снова и снова повторял кто-то. - Вы слышите меня?

Потом голос начал отдаляться, стал совсем тихим, едва различимым. И вдруг наступила тишина. Тишина, которой она еще никогда не слышала.

Pronto! - сонно произнесла Катерина, схватив трубку. Журналисты не ранние пташки, и телефонный звонок в восемь считается просто оскорблением. После размолвки с Мальбергом она всю ночь не сомкнула глаз.

– Меня зовут Мезомед, доктор Ахилл Мезомед. Я служу в прокуратуре города Рима.

– И вы звоните в такую рань, чтобы сообщить мне это? - раздраженно ответила Катерина.

– Простите, синьора 71има, я мелу перезвонить попозже.

– Нет, давайте уж! Что вы хотели?

– Я по поводу Марлены Аммер. У Катерины сон как рукой сняло.

– И что вы от меня хотите?

– Я еще раз пересмотрел документы, - продолжил прокурор, - и должен вам сказать, что есть ряд нестыковок. Я бы даже сказал, что документы вызывают больше вопросов, чем дают ответов. Кроме того, я прочитал статью-расследование в журнале, которая подписана вашим именем. Мне бы очень хотелось с вами поговорить. Я планирую заново возбудить дело, и мне важна любая информация по этому вопросу.