Эрик Ларсон - Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

Мемуары Холмса появились на прилавках газетных киосков. На последней странице он заявлял, обращаясь к читателям: «В заключение хочу сказать, что я самый обычный человек и даже уступаю среднему человеку по уровню физического развития и умственных способностей, а поэтому для того, чтобы замыслить и выполнить тот колоссальный объем противоправных поступков, в которых меня обвиняют, у меня не было никаких возможностей…»

Он просил общественность задержать принятие решения, поскольку ему необходимо время на то, чтобы опровергнуть выдвинутые против него обвинения, «а это такая задача, которую, как я чувствую, я в состоянии хорошо и оперативно выполнить. Сейчас я не могу сказать, что это конец – это не конец, – ибо помимо этого есть еще и работа по привлечению к ответственности тех лиц, из-за противоправных действий которых я страдаю сегодня. Пишу это не для того, чтобы продлить или сохранить свою жизнь, а потому, что в тот день, когда я услышал об ужасе, произошедшем в Торонто, жизнь практически потеряла для меня ценность; но у тех, кто в прошлом знал меня и считал человеком достойным, не будет причины говорить, что я завершил свои страдания позорной смертью убийцы».

Редакторы не могли понять одного: как Холмсу удалось не попасть в зону внимания чикагской полиции, проводившей серьезное расследование? «Чикаго интер оушен» писала: «Унизительно думать, что если бы не усилия страховых компаний, которые Холмс либо обманул, либо пытался обмануть, он мог бы безбедно пребывать на свободе, жировать за счет общества, как он и делал, пока сыщики наконец не вышли на следы его преступлений». «Чувство унижения», которое испытывает Чикаго, не является удивительным, вторила ей «Нью-Йорк таймс»; любой, знакомый с этой сагой, «должен ужаснуться тому провалу, в котором оказались управление муниципальной полиции и местные прокуроры, которые не только не предотвратили эти страшные преступления, но даже и не располагали какими-либо сведениями об их совершении».

Одним из самых удивительных, а возможно, и самых пугающих откровений было то, что шеф чикагской полиции в своей предыдущей должности адвоката представлял Холмса на десятках слушаний по поводу предъявляемых тому коммерческих исков обычного характера.

«Чикаго таймс геральд», обладающая более широким взглядом на проблему, так охарактеризовала Холмса: «Он вундеркинд злодейства, демон в человеческом облике, настолько трудно представляемый, что ни один романист не осмелился бы придумать такой персонаж. А его история также претендует на то, чтобы стать картиной, иллюстрирующей конец нынешнего столетия».

Прошедшая выставка оказала сильное и продолжительное воздействие на национальную психологию, как в большом, так и малом. Отец Уолта Диснея, Илайес, помогал строить Белый город; Волшебное Королевство Уолта [225]вполне можно считать его преемником. Вне всякого сомнения, на семью Диснеев выставка произвела огромное впечатление. Подтверждением этого может послужить то, что, когда в год работы выставки в семье родился третий сын, Илайес, желая возблагодарить судьбу, захотел назвать сына Колумбом. Его жена, Флора, воспротивилась; новорожденному дали имя Рой. Следующим, 5 декабря 1901 года, на свет появился Уолт. Писатель Л. Фрэнк Баум и его партнер-художник Уильям Уоллес Денслоу посетили выставку; ее величие подвигло их на создание серии книг о Стране Оз [226]. Японский храм на Лесистом острове очаровал Фрэнка Ллойда Райта и, возможно, повлиял на эволюцию дизайна созданного им жилья «Прерии». Именно выставка подсказала президенту Гаррисону объявить 12 октября национальным праздником – Днем Колумба, в который и сегодня происходят несколько тысяч парадов и устанавливается трехдневный уик-энд. Ни один карнавал после 1893 года не обходится без «Мидуэя» и Колеса Ферриса, а в каждом продовольственном магазине можно купить теперь товары, впервые появившиеся на выставке. «Шредед уит» пережил выставку; в каждом доме светит множество ламп накаливания, подключенных к сети переменного тока – и тот, и другой товары впервые показали себя достойными широкого использования на выставке. Почти каждый город, и большой и маленький, имеет сейчас небольшой уголок Древнего Рима – это могут быть радующие глаз здания с колоннадами, в которых размещаются банки, библиотеки или почтамты. Колонны могут быть исписанными граффити или выкрашенными неподходящей, наспех подобранной краской, но все равно под этим наружным покрытием глаз замечает присутствие Белого города. Даже присмотревшись к мемориалу Линкольна в Вашингтоне, можно заметить в нем черты, переданные по наследству выставкой.