Эрик Ларсон - Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

Однако по-настоящему кульминационное событие произошло после закрытия мероприятия. В тишине, в воздухе, еще пропитанном запахом взорванного пороха, инкассаторы в сопровождении вооруженных охранников подошли к каждой из кассовых будок и забрали собранные за день серебряные монеты – общим весом в три тонны. В присутствии многочисленной вооруженной охраны они пересчитали выручку. Без пятнадцати минут пять утра стала известна итоговая сумма сбора.

Феррис практически поверил в правильность объявленной суммы. В этот день 713 646 человек купили входные билеты в Джексон-парк. (Из них только 31 059 – четыре процента – были дети.) Еще 37 380 посетителей прошли по пропускам; с учетом этого общее число посетителей в тот день составило 751 026. Такого числа посетителей, пришедших в течение одного дня, не знало ни одно мероприятие во всей истории человечества. Однако «Трибюн» утверждала, что единственным людским скоплением, превышающим это по численности, была армия Ксеркса, состоящая из более чем пяти миллионов душ, отправившаяся в поход в V веке до Рождества Христова. Но парижский рекорд – 397 000 посетителей – разумеется, был превзойден.

Когда эта новость достигла временного пристанища Бернэма, ночь огласилась радостными криками и рассказами о событии, прерываемыми поглощением шампанского. Но самая радостная новость пришла на следующий день, когда руководство Выставочной компании Всемирной Колумбовой выставки, хвастливые заявления которой до этого дня вызывали всеобщие насмешки, вручила чек на полтора миллиона долларов «Иллинойс траст энд сейвинг компани», погасив тем самым последнюю задолженность выставки.

Город на ветрах [212]доказал свою состоятельность.

Теперь Бернэм и Миллет сделали окончательные распоряжения относительно самого великого дня для Бернэма – дня грандиозной церемонии закрытия выставки, назначенной на 30 октября, которая послужит неоспоримым актом признания того, что Бернэм действительно выполнил поставленную задачу и что его работа завершена и невыполненных задач больше нет. В этот момент, был уверен Бернэм, ничто уже не сможет повредить триумфу выставки или поставить под сомнение его роль и место в истории архитектуры.

Фрэнк Миллет надеялся, что на церемонию закрытия придет больше посетителей, чем их пришло на День Чикаго. В то время как Миллет занимался составлением плана предстоящего церемониального действа, многие из тех, кто помогал Бернэму в строительстве выставки, возвращались к своей обычной жизни.

Чарльз Макким расставался со своей работой на выставке без особой охоты. Для него выставка была ярким лучом света, который хотя бы на время рассеял тени, сгустившиеся вокруг него в повседневной жизни. Утром 23 октября он быстро, не задерживаясь, покинул Джексон-парк, а позднее в тот же день написал письмо Бернэму. «Зная, как я не люблю прощаться, вы наверняка были готовы к тому, чтобы утром обнаружить факт моего исчезновения. Сказать, что я был опечален расставанием с вами, значит упомянуть лишь половину того, насколько сильно я чувствую тяжесть всего этого момента.

Вы предоставили мне незабываемое время, а последние дни выставки никогда не изгладятся из моей памяти, так же как и первые, и в особенности дела, связанные с вами. Насколько лучше стала бы наша последующая жизнь, получи мы возможность оглянуться назад и обговорить все снова и снова. Само собой разумеется, что вы можете положиться на меня во всех отношениях и во всех случаях, когда вам может понадобиться моя помощь».

На следующий день Макким написал письмо одному из своих друзей в Париж, в котором описал то глубокое единодушие, которое чувствовали он сам, Бернэм и большинство жителей Чикаго в отношении выставки: выставка – это настолько великолепная вещь, что будет совсем неудивительно, если ее официальное закрытие 30 октября, до которого остается всего шесть дней, вызовет всеобщее отчаяние: «Конечно, существует стремление всех заинтересованных сторон к тому, чтобы все, что касается выставки, было сметено тем же магическим образом, каким возникло, причем в самое короткое время. С точки зрения экономической целесообразности и по весьма понятным причинам было предложено, что наиболее подходящим образом реализации этой идеи было бы взорвать динамитом все возведенные постройки. Другой вариант – предать их огню. Второй способ наиболее легкий и наиболее зрелищный, однако чреватый опасностью, которую могут создать взлетающие над пожарищем угли в случае, если ветер вдруг изменит направление и подует со стороны озера».