Жан-Мишель Риу - Тайна Шампольона

Эти последние, в свою очередь, могли стать кочевниками в стране ислама, коптскими рыбаками, чье единственное счастье — забрасывать в воду сеть с утлой фелуки, поставленной на якорь у берега чудо-реки, или же феллахами в память о скромной, но великой жизни своих отцов.

Да, я любил этих людей, этот город, построенный из нильской глины, который местные ремесленники оживили охрой и самым чистым кармином.

Утром 5 июля мы встретились за чаем, поданным нам прямо на улице одним из тех каирцев, которые ведут торговлю вразнос всем подряд и все имущество которых помещается на спине их осла. Мы расположились посреди оживленного разноголосья, которое успокаивало Фароса, но не мешало ему говорить шепотом и на всякий случай торопливо озираться, чтобы следить за обстановкой.

Эти предосторожности и задержка, с ними связанная, усугубляли возбуждение Форжюри. Он раздраженно проглотил полный стакан чая и принялся проклинать эту свою поспешность. Напиток был очень горячим. Продавец и его осел расхохотались.

— Не так громко! — вздохнул Фарос.

— Итак, чего же хочет наш генерал? — спросил Орфей.

Я тихо изложил то, что думал Бонапарт о письменности фараонов. Едва я договорил, Форжюри откликнулся так неистово, что его злобу едва ли мог объяснить инцидент с чаем:

— Таким образом, Бонапарт думает, что в иероглифах находится объяснение власти, имеющей связь с божественным.

Поверить не могу, чтобы генерал Республики развлекался подобными гипотезами.

— А я нахожу эту идею интересной…

Забыв об осторожности, Фарос вспылил. Наш востоковед был также хорошим историком античности, и его знания давали ему повод думать следующее:

— Бонапарт прав в главном. Император Феодосий решил, в 391 году нашей эры закрыть языческие храмы. Сразу после этого и исчезла иероглифическая письменность.

— И какой вывод ты из этого делаешь? — спросил я.

— Почему он захотел уничтожить этот язык? И каким образом? С помощью магии?

— Фарос, я попрошу тебя не использовать аргументы, которые не в ходу в нашем кругу! — Форжюри, наш старый якобинец, явно сердился. — Магия не имеет ничего общего с разумом, который движет нами. Давайте просто констатируем, что император…

— Христианин, мой дорогой Орфей! — перебил его Ле Жансем. — Христианин! — повторил он.

— Не понял?

— Феодосий был христианином. Тогда почему бы не последовать за мыслью Бонапарта? Он утверждает, что для императора, недавно обращенного в новую религию, письменность фараонов была опасна. Старое против нового режима…

Это тебе ничего не напоминает?

— Для этого нужно что-то посерьезнее, — сказал Форжюри, осторожно погружая губы в чай.

— Я сейчас подойду к этому, — продолжал Фарос. — Решение Феодосия тем более странно, что он приказал также разогнать священников, которые практиковали и обучали иероглифической письменности. Чего же опасался этот император? Для того чтобы понять это, надо было бы побольше узнать о жизни фараонов. Но, к сожалению, Цезарь сжег Александрийскую библиотеку в 47 году до Рождества Христова. А там находились труды, в которых, возможно, содержался ответ: это история Египта, написанная священником Манефоном [108] Манефон (2-я пол. IV — начало III в. до н. э.) — египетский историк, верховный жрец в Гелиополе. Автор истории Египта на греческом языке. Ему принадлежит принятое в основном в науке разделение истории Египта на 30 династий фараонов и на периоды Древнего, Среднего и Нового царств. Ему приписываются многие философские, богословские и исторические, большей частью потерянные сочинения. по заказу Птолемея. Власть, о которой думает Бонапарт, — не была ли она описана в произведении Манефона?

— Твой вопрос очень интересен, но как на него ответить?

Орфей постепенно успокаивался, а интерес его возрастал.

— Для безопасности, — продолжал Фарос, — копия книги Манефона была сохранена в Александрии, в библиотеке храма Сераписа. [109] Серапис — божество, культ которого был установлен в Египте Птолемеем I (правил в 305–283 до н. э.). Египтяне отождествляли Сераписа с богом плодородия Осирисом. Подобно Осирису, он почитался как владыка мертвых, бог плодородия и бог-целитель. Греки отождествляли его с Зевсом. Но в тот год, когда Феодосий запретил иероглифическую письменность, этот храм был сожжен. Тогда история Египта и фараонов исчезла окончательно. Не осталось больше ничего, ни малейшего следа. Была разорвана нить между старым и новым режимом…