Жан-Мишель Риу - Тайна Шампольона

— Господин Коррьелли!

— Я же сказал, давайте только представим. Я же не подозреваю их ни в чем таком…

— Продолжайте…

— А знаете ли вы, что синьорина Изабелла, дочь судовладельца, — шпионка Ватикана? Представьте себе все опасности, которым вы подвергнетесь, если вдруг узнают, что… Если узнают! Если это касается имущества Церкви… Но хорошо!

Это всего лишь гипотеза, ведь вы не какой-нибудь там спекулянт…

— Благодарю вас, господин Коррьелли.

— И что?

— Я с вами свяжусь.

— Адрес?.. Имя?

— Разве я не говорил о конфиденциальности?

— Я уже обо всем забыл.

Он пожал мне руку. Мне показалось, что в этом рукопожатии остались три фаланги моих пальцев. Но игра стоила свеч.

Ватикан… Изабелла N. — шпионка Ватикана!

Выйдя от судовладельца Коррьелли, я вновь увидел солнце. В нем я заметил улыбку Орфея. «Не предупреждал ли я, что надо остерегаться? — сказал он мне. — Ты еще помнишь тревожные слова дона Рафаэля и аббата де Терсана, двух представителей церкви? А что скажешь об угрозах, на которые жаловался Шампольон?» Я же пустил все на самотек.

Вдобавок я думал о том, что рассказал мне Сегир о Наполеоне. Должен ли я установить связь между Изабеллой, шпионкой Ватикана, и разговором, в котором обсуждалась божественная власть фараонов? Разум советовал мне умерить отвагу… Возможно, донос был несправедливый, просто чтобы навредить сопернику. Источник информации вполне на такое способен.

Я больше не хотел об этом думать.

Я гулял по Флоренции, ожидая завтра, ибо собирался увидеться с Изабеллой.

— По тому, как вы собираете вишни, я уже знаю, что вы не садовник!

Изабелла сидела на каменной скамье и насмешливо смотрела на меня. Она, я, скамья, вишня, сорока и ягоды — все мы находились посреди парка возле дворца ее отца. Огромное здание, окруженное соснами и кипарисами, в центре города, но на берегу, выходившем на старые кварталы. Нечто вроде места отдыха, полугород-полудеревня, у которой я видел пока только вестибюль. Слуга проводил меня в сад, где меня ожидала синьорина. Изабелла увидела, что я приехал издалека, и теперь внимательно меня разглядывала. Я же, имея ее портрет, мог бы нарисовать ее хоть с закрытыми глазами. Да, это была она, женщина, которую полюбил Сегир. Мой взгляд не уступал ее взгляду, и в конце концов она повернулась к корзине, стоявшей у ее ног. Схватила корзину и тотчас попросила набрать ей вишен. Очевидно, она желала побеседовать о причинах моего визита, заодно поев ягод. Мог ли я отклонить ее просьбу?

— Вы не садовник, вам явно не хватает ловкости! — снова заговорила она.

— Раз вы меня разгадали, позвольте мне спуститься со стремянки. Эта сорока уже давно смотрит на меня самым угрожающим образом…

Я словно висел между небом и землей.

— Но прежде вы ответите на мой вопрос: кто вы, Фарос — Жан Ле Жансем?

Откуда она могла знать, что мое второе имя — Жан?

— Издатель, конечно! — воскликнул я, надеясь скрыть тревогу.

— Или торговец?.. Или делец?..

Ее лицо изменилось. В нем больше не было флорентийской приветливости, только холодность и тревога. Тело ее напряглось. Руки вцепились в стремянку, будто Изабелла готовилась к прыжку.

— Отвечайте, Фарос-Ж-Ле Жансем! Кто был у судовладельца Коррьелли, врага моего отца? Востоковед, египтолог или делец, и почему вы расспрашивали этого мужлана обо мне?

Теперь передо мной стояло дикое животное. Я его атаковал. Возможно, ранил. Теперь оно защищалось. Надо отвечать. И я ответил весьма неловко:

— Кто сообщил вам об этом?

Напряжение еще сохранялось в ней, но тут ее мятежная красота вдруг бросила мне вызов:

— А вам разве не рассказывали, что я была шпионкой!

Она расхохоталась, но голос ее звучал фальшиво. Есть ли хоть доля правды в злословии Коррьелли? Если да, бой будет суровый.

— Ну вот! — вновь заговорила она. — Вы, кажется, удивлены. Но во Флоренции всё всем известно, и горбун, которого вы видели у Коррьелли, состоит у нас на жалованье. Коррьелли и не подозревает, что мы за ним следим, но при малейшей опасности попадет в нашу ловушку, увлекая за собой сообщников своих низостей.

Угроза становилась отчетливее. Изабелла N. контратаковала. Таким образом, я в самом деле ее ранил… Не потому ли, что сказанное было правдой? У меня не было времени об этом поразмыслить. Она выпустила когти.

— Вы у меня в гостях, господин Ле Жансем, в городе Медичи! Вы плохо выбрали себе союзников. Измена, ложь, яд — мы все это знаем. Один совет, господин француз. Перечитайте вашу классику…