Стивен Сейлор: Римская кровь

Я крепче ухватил Тирона за рукав.

— Сюда, — шепнул я, показывая на неожиданный просвет в толпе. Прежде чем мы успели туда попасть, брешь заполнилась новыми зрителями.

Тирон издал странный звук. Я обернулся и увидел его перекосившееся лицо. Он смотрел вниз. Мои лодыжки почувствовали резкий, тяжелый толчок. Содержимое повозки вывалилось наземь. Труп покатился нам под ноги, и я разглядел лицо; кисейный саван размотался.

То была женщина, вернее, совсем почти девочка. Она была светловолоса и бледна бледностью, присущей всем мертвецам, из которых выкачали кровь. Несмотря на восковой цвет ее кожи, все свидетельствовало о том, что когда-то она была очень красива. Падение привело в беспорядок ее платье, обнажив белую и твердую, как алебастр, грудь и сосок цвета увядшей розы.

Я пристально поглядел Тирону в лицо. Его губы приоткрылись от непроизвольного, животного вожделения, но их кончики сжались от столь же непроизвольного отвращения. Я поднял взгляд и заметил новый просвет в толпе. Шагнув по направлению к нему, я потянул Тирона за рукав, но он словно прирос к месту. Я потянул сильнее, предвкушая начало настоящих неприятностей.

В этот миг я услышал легко узнаваемый металлический лязг извлекаемого из ножен кинжала и краем глаза уловил блеск стали. Оружие вытащил не гладиатор, а человек, находившийся на противоположной стороне повозки, среди бальзамировщиков. Телохранитель? Один из родственников умершей девочки? Еще мгновение — и неизвестный уже оказался на другой стороне повозки, словно перелетев через нее. Раздался странный режущий звук, едва слышный, но была в нем некая окончательность. Гладиатор согнулся пополам, обхватив живот. Он хрюкнул, затем застонал, но стон потонул в пронзительном визге толпы.

Я не видел ни убийцы, ни самого преступления; я был слишком занят, протискиваясь сквозь толпу, которая рассыпалась, словно зерна из прорванного мешка, едва первые капли крови упали на мостовую.

— Идем! — крикнул я и потащил Тирона за собой. Он по-прежнему смотрел через плечо на мертвую девочку, по-моему, не заметив происшедшего. Но когда мы удалились на безопасное расстояние, когда драка и смятение, не утихавшие у перевернутой повозки, остались далеко позади, он поравнялся со мной и сказал сдавленным голосом:

— Но мы должны вернуться назад, господин. Мы были свидетелями.

— Свидетелями чего?

— Убийства!

— Я ничего не видел. И ты тоже. Ты все время смотрел на мертвую девочку.

— Нет, я видел все, — он тяжело дышал. — Я был свидетелем убийства.

— Откуда ты знаешь? Гладиатор, возможно, придет в себя. Между прочим, он, вероятно, всего лишь раб. — Я заметил боль, промелькнувшую в глазах Тирона, и вздрогнул.

— Все равно мы должны вернуться, — огрызнулся Тирон. — Побоище только начиналось. Посмотри, оно в самом разгаре. В него оказалось втянуто полрынка. — Брови юноши взмыли вверх — его осенила идея: — Будет суд! Наверное, одной из сторон потребуется хороший защитник.

Я изумленно уставился на него:

— Твой хозяин и впрямь счастливчик. Как ты практичен, Тирон. У тебя на глазах разыгрывается кровавое побоище, и что же ты видишь? Потенциальных клиентов!

Мой смех уязвил Тирона.

— Но некоторые адвокаты зарабатывают таким способом кучу денег. По словам Цицерона, Гортензий использует не менее трех слуг, единственное занятие которых — слоняться по улицам и выискивать дела такого рода.

Я снова рассмеялся.

— Сомневаюсь, что Цицерон захочет иметь своим клиентом того гладиатора или его владельца. Точнее говоря, сомневаюсь, что они захотят иметь дело с твоим хозяином или с любым другим адвокатом. Заинтересованные стороны будут искать правосудия обычным способом: кровь за кровь. Если они не захотят выполнить эту работу сами, — хотя, на мой взгляд, друзья заколотого не похожи на трусов или приверед, — они поступят так, как поступают все, и наймут какую-нибудь банду, которая сделает эту работу за них. Банда разыщет нападавшего или брата нападавшего и зарежет его в отместку; семья новой жертвы наймет банду, враждебную первой, и ответит на насилие насилием. И так далее. Таково, Тирон, римское правосудие.

Я попытался улыбнуться, позволяя Тирону расценить все сказанное как шутку. Вместо этого лицо его еще более омрачилось.

— Римское правосудие для тех, — сказал я более мрачным тоном, — кто не способен оплатить адвоката и, возможно, даже не знает, что такое адвокат. Или знает, но не доверяет, считая все суды надувательством. То, что мы видели, очень похоже не на начало, а на продолжение кровавой вражды. Человек с ножом, возможно, не имеет никакого отношения ни к бальзамировщикам, ни к мертвой девочке. Может быть, он только поджидал удобного момента для удара, и кто знает, из-за чего и как давно возникла эта распря? В такие дела лучше не соваться. Никто не услышит твоего призыва и не прекратит бойню.