Андрей Марченко - Письмо никому

Гречка без масла поедалась неактивно. Попросту не лезла в глотку, ее приходилось запивать горьким горячим чаем. Сделав еще один такой глоток, Егор ответил:

— Оно-то да — странно. Только вопрос на повестке дня — кому он письмо отправил?

— Вообще, в детективах классика — отправить письмо себе же, — встрял в разговор Антон.

— Письмо не в городе! — отрезал Егор так, что Антон чуть не подавился.

— А, может, это все связано? Может, кто-то предупредил старикана о ценности шифровки? И письмо было адресовано как раз этому доброжелателю.

Егор нахмурился. Наличие еще одной конкурирующей организации его не радовало — и так проблем достаточно. С другой стороны, при обыске он никаких писем будто не находил. Ну и что с того?

Он пристально посмотрел на возмутителя спокойствия:

— Слушай, Геноссе, сгоняй к безутешной вдове?

— А чего я?

— Того, что нам нельзя. Меня тут скоро всякая собака знать будет. Антона опять же она как почтальона знает.

— А меня, значит, бросаете под танк?

— Да какой там танк. Так, от силы пару джипов.

— И что я ей скажу? Не отправлял ли ее муж кому шифровок?

— Слушай, не ерничай, сделай милость?.. Ты же не дурак — найдешь, что сказать. Не забывай, что ты в доле…

Не известно, что подействовало на Геноссе больше всего, но после завтрака он действительно засобирался, спросил адрес старухи и откланялся, оставив магазин на Антона.

Вскорости после него стал одеваться и Егор.

— Куда ты?..

— Все туда же… Скучно, знаешь ли, сидеть и ждать. Пойду, развеюсь. Опять же — может быть последний раз…

Насчет последнего он был совершенно прав.

Так вот…

Когда начал таять снег, оказалось, что за зиму люди и машины проложили немного иные дороги, нежели то было запланировано муниципалитетом. Оказалось, что автобусы останавливались в метре-полтора от бордюра. Дорожки пешеходные тоже сместились, прошли через клумбы, газоны, зато об иных бетонных дорожках забыли вовсе.

С карнизов рушилась талая вода, но в медленных весенних лужах застаивалась. Лужи тоже появлялись хаотично, там где их не было ни летом, ни осенью. Да что там, лужи были везде — вода напополам с ледяной крошкой и снегом. Перепрыгивать их не было никакой возможности — все равно сразу за лужей начиналась иная лужа.

А еще на остановке старушка торговала нехитрыми игрушками: по коробке ползали механические собачки, мотали головами, мигали вставленными в глазницы лампочками. Только вот лампочки эти были красными. В полусумерках игрушечные собачки выглядели зловеще.

Дальше от остановки, почти возле магазинов, стояли агитационные палатки разных партий. В округе были не то довыборы, не то перевыборы. Дела у агитаторов шли неважно — их макулатуру не разбирали, палатки не спасали от холода. Но рядом, вокруг иной палатки толпились люди. Агитаторы смотрели на нее с завистью, но согласно кивали — иное дело, иная лига. В той палатке продавали трикотаж.

От остановки Геноссе по лужам прошлепал к перекрестку — светофор на нем работал будто случайным образом, не слишком следя за логичностью и порядком сигналов. Водители машин давно уже не обращали на него внимания и старались проскочить на любой сигнал. От автомобилей уворачивались прохожие.

…Визит к жене ничего не дал. Удалось установить окольными, что да, последнее время покойный волновался. Но никаких бумаг, никакой переписки припомнить не могла. Не имел ли он переписку с кем-то за Уралом, может, в зарубежье? Хотя бы в ближнем? Но вдова отвечала однозначно: жили они одиноко, друзей немного было и в городе, а чтобы где-то за пределами области — это вовсе невозможно.

Зато выяснилось, что у покойного старика имелась еще и сестра. Вдова нашла адрес в какой-то записной книге. От времени чернила уже расплылись, бумага пожелтела.

Ни на что не надеясь, Геноссе списал адрес к себе в блокнот. Все же сестра, что она может знать. Ушел из квартиры вдовы с чистой совестью — задание выполнено, все равно эту квартиру и вдову так или иначе три раза проверяли.

Но выйдя к остановке, открыл записную книжку снова — получалось, что сестра жила здесь рядышком, буквально за несколько кварталов.

Немного подумав, Геноссе решил все же зайти к ней. При чем основными причинами этого решения была лень. Все равно ведь его квартиранты зацепятся за малейший шанс и пошлют в гости его.

Второй раз ехать в этот район не хотелось.

Сестра покойного оказалась дома. Дверь распахнула удивительно легко.