Джоан Друэтт - Рассказы о Вике Коффине

Муж Халды был родом из Салема, что в Массачусетсе, вспомнил Джед. Салемцы любили сплетничать не хуже нантакетцев — а привоз с собой бастарда с тихоокеанского рейса надолго дал пищу их языкам. Представьте себе, как можно только подумать об оставлении парня в доме! Джед Старбак покачал головой, удивляясь, как любой человек, будь он даже салемским шкипером, привыкшим иметь дело с иностранцами по роду своих занятий, мог быть таким тупоголовым. Составить компанию для приличной, образованной нантакетской дамы? Черт, да он, наверно, и по-английски знал всего несколько фраз, а уж читать и писать — наверняка нет.

По крайней мере, тот умел писать свое имя. Когда Джед спустился вниз просмотреть судовые бумаги, он увидел контракт, где четким почерком было выведено: «Уильям Коффин младший». Однако, как утверждал всезнающий старпом, его повсеместно звали Виком.

* * * * *

Как и намечалось, китобоец снялся с вечерней полной водой, но ушел не очень далеко, ошвартовавшись на следующий день в Эдгартоне, рядом с местным китобойцем, который также готовился в рейс. Бар на выходе из гавани Нантакет так сильно обмелел, что даже для небольшого старенького «Обязательного» было невозможно его пройти в полном грузу. Приходилось останавливаться здесь для приема снабжения и продовольствия, а также пополнения команды. Последним из поступивших на судно был второй помощник Петер Холден, который выглядел самым жалким существом, которого видел Джед в течение последнего года. Его можно было бы назвать красивым, если бы не мрачный и печальный вид, с которым он поднимался по трапу, бросая назад скорбные взгляды.

— Я полагал, что ему пора в капитаны, — заметил Джед Старбак, обращаясь к старпому Смиту, когда Холден спустился вниз для подписания контракта. Он не старался снизить голос, так как вокруг никого не было, кроме канака-полукровки, который разбирал гарпунные лини. — Разве не он был старпомом на «Лопере»?

«Лопер» десять месяцев назад пришел с рекордным грузом, что означало повышение в должности всем офицерам за компетентность и удачливость. Но Холден, вместо того, чтобы подыскивать подходящее командование, застрял на берегу и проводил время в свое удовольствие, проматывая заработок с рейса. И теперь, продолжал размышлять вслух третий помощник, он был вынужден весьма поспешно покидать сушу — судя по тому, что согласился принять довольно-таки низкое для него место второго помощника.

— У него были причины свалить побыстрее, — со смешком откликнулся мистер Смит.

Дело было в том, что шкипер «Пингвина» Хемингтон только что прибыл из трехлетнего рейса по Тихому и Индийскому океанам и был весь в нетерпении обнять свою юную жену — прелестную и живую, как корзинка с котятами. Первую пару лет соломенного вдовства, продолжал рассказ старпом, репутация миссис Хемингтон оставалась безупречной. Но затем появился Питер Холден, по уши в деньгах с «Лопера» — « и они вместе с миссис Хемингтон произвели больше шума, чем смогла бы певческая пара на церковном ужине».

Вик Коффин, укладывая гарпунные лини в ящики, слушал всё это с непроницаемым лицом, скрывая свое отвращение к услышанному. Он нисколько не поверил этому злословию. За прошедшие пять лет с того дня, как он со своим отцом, капитаном Уильямом Коффиным, прибыл в Новую Англию, он приучился не доверять слухам, будучи сам мишенью многих из них. Во всяком случае, судя по тому, как старпом описывал миссис Хемингтон — о боже, корзинка с котятами! — мистер Смит сам был не прочь подкатиться к ней. Потерпев неудачу при попытке покушения на её честь, он мелко мстил ей — по крайней мере, такой вывод сделал Вик.

Однако к концу дня, когда новый второй помощник попросил его отнести записку, он начал сомневаться в своей правоте. Вик находился на грот-марсе, занимаясь проводкой бегучего такелажа, когда услышал, что его негромко позвали. Спустившись на палубу, он с любопытством осмотрел мистера Холдена, отметив его темные запавшие глаза и красивые туго обтянутые кожей скулы.

Второй помощник оглянулся, убедился, что рядом никого нет, и затем спросил:

— Ты понимаешь по-английски?

— Немного, — сухо ответил Вик.

— Надо отнести записку на улицу, что идет влево от Мейн-стрит прямо напротив церкви. Дом второй от угла, с цифрой тридцать восемь на крыльце веранды. Ты, наверно, неграмотный, но легко найдешь этот дом — он там единственный с голубой дверью. Ты понимаешь значение слова «голубой»? Превосходно! Но убедись, что отдаешь письмо в руки леди, а не кому другому.