Сергей Бакшеев - Тайна точной красоты

Он молча протянул листок Валентине Ипполитовне. Напротив телефонного номера там значилась хорошо известная им обоим фамилия.

Вишневская удивленно промолвила:

– Странное совпадение.

– Ох, не нравятся мне такие совпадения.

– Как дважды два – пять.

– Вот именно!

– Значит убийца это…

Учительница не закончила свою мысль, но Стрельников прекрасно понял ее.

1995 год. Принстон. США.

Сообщение о контр-примере профессора из Гарварда швырнуло Эндрю Уайлса в пучину отчаянья.

Оказывается он посвятил свою жизнь невозможному! Он ногтями царапал железобетонную стену. Его бесконечные попытки заткнуть дыру в доказательстве изначально были обречены на провал, потому что Великая теорема Ферма неверна!

От безысходности Уайлс готов был умереть.

Математический мир забурлил. Коллеги засыпали автора контр-примера вопросами. Тот отмалчивался. В течение двух дней среди ученых не было более животрепещущей темы, чем крах Великой теоремы, пока кто-то не обратил внимания на дату исходного письма: 1 апреля!

Сообщение оказалось первоапрельской шуткой. Математики вздохнули с облегчением. Великая теорема продолжала оставаться Великой мечтой.

Правда можно было услышать разговоры и такого рода: "На самом деле первым пошутил не Элкис, а Ферма, когда заявил, что знает доказательство". "Нет, он не шутил. Разве можно уместить двухсотстраничное доказательство на полях книги?" "В этом вся проблема. Его и в журнал никак не могут впихнуть".

Последний укол относился к Эндрю Уайлсу. Вздохнув с облегчением, он с удвоенной энергией продолжил работу над исправлением ошибки. Но ни весна, ни лето 1994-го года не принесли результата.

Математическое сообщество постепенно успокоилось. Великая теорема на то и Великая, чтобы просто так не сдаваться. Даже Уайлс начал привыкать к такому положению. Все признавали, что, невзирая на досадное поражение, он обогатил математику блестящими методами, которые можно использовать для решения других задач.

А теорема Ферма… Что ж, нет ничего стыдного, встать в один ряд с Эйлером и Коши.

С этими мыслями, спустя полгода, расслабленный Уайлс сидел в рабочем кабинете и просматривал свои старые записи. И неожиданно к нему пришло Озарение.

Он увидел совершенно новое решение той проблемы, которая застопорила доказательство. Оно было неописуемо прекрасным, и в то же время простым и изящным. Не веря самому себе, он несколько часов молча таращился на него и не понимал, почему оно не приходило ему в голову раньше? Чувства, которые он переживал, не могли сравниться ни с одним самым счастливым мгновением в его жизни. Радостное возбуждение переполняло его умопомрачительными волнами восторга.

В первый вечер счастливый Эндрю Уайлс заснул прямо в кабинете. Утром он перепроверил доказательство и убедился, что всё в порядке. Уайлс поспешил к коллегам по математическому факультету и попросил их проверить его новое решение. Каждый подтвердил, что оно абсолютно правильное.

Это был триумф. Настоящий триумф Уайлса после преждевременных оваций в Институте Ньютона. Благодаря красивому решению прежнее доказательство удалось сократить на семьдесят страниц.

Обновленную статью вновь проштудировали эксперты. Претензий не было.

И в мае 1995 года доказательство Великой теоремы Ферма было опубликовано в журнале: "Annals of Mathematics".

Самая знаменитая математическая проблема была решена!

Но Великая тайна Ферма осталась неразгаданной.

Дверь в кабинет главного врача психиатрической больницы была закрыта на ключ. Дмитрий Борисович не хотел, чтобы кто-нибудь случайно услышал его телефонный разговор. Несмотря на претензии собеседника, он говорил тихо и вкрадчиво:

– Детка, мы копируем всё, что он написал. Всё! И передаем тебе. Я ничего не утаиваю. Тебе достается каждая страница, где есть хоть одна его закорючка. Если что-то перечеркивается и дополняется, мы копируем снова. Я не понимаю твоего недовольства, детка. Разве там мало формул? По-моему, тех записей, что уже собраны, достаточно для полноценной монографии!

Дмитрий Борисович выслушал новые аргументы раздраженного человека, но сам оставался ласковым.

– Не волнуйся так, детка. Я создал ему все условия. Благодаря мне он выдает блистательные россыпи математических идей, я не виноват, что тебе требуется какой-то особенный бриллиант. Ты пойми, я не могу заглянуть в его мозги и узнать, почему он увлечен этой теорией, а не той, которая требуется тебе! Да, я дважды проводил гипноз. Я даю ему лекарства, ослабляющие волю. По твоей просьбе я приказал ему записать доказательство теоремы Ферма. Он был в таком состоянии, что не мог ничего скрыть. У тебя же есть все результаты моих воздействий. Я сам видел, как Данин выводил эту проклятую формулу.