Иван Погонин - Экспедиция в рай

– Я думала, что он мне предъявит за вещи, а я их не брала!

– А кто взял?

– Альма.

– Как фамилия Альмы?

– Карафин.

– Где она живет?

– На Военном поле.

– Дом какой?

– Как какой? Обычный, деревянный.

– Уу-у-у! Номер какой у него?

– А, номер! Я не знаю.

– Хорошо. Почему ты думала, что Кербаум тебе предъявит за вещи, коли их взяла Альма, а не ты?

– Да не знаю я никакого Кербаума!

– Я больше не могу! – простонал Цейзиг и повернулся к присутствующим: – Михельсон! Допросите ее сами, составьте протокол и принесите мне. Я у себя в кабинете. Тараканов, сделай мне чаю.

Осип Григорьевич замялся было, но потом пошел к стоявшему в конце коридора самовару.

Поставив перед начальником стакан в подстаканнике, он попросил:

– Херра Цейзиг, мне бы удостоверение какое.

– Зачем оно тебе?

– Как зачем? Сегодня вот – почти час потерял из-за того, что удостоверения не было, а если бы не знакомый районный – вообще могли бы в кордегардию посадить. А барышню отпустили бы.

Цейзиг открыл верхний ящик письменного стола, порылся в нем и, достав жетон с серебряным львом на голубом поле, протянул его Тараканову.

– На, это тебе вместо удостоверения. Не потеряй, смотри!

– Благодарю, херра начальник.

– Не за что. Да, иди машину заправь, я тут бочкой бензина разжился, ее ломовик на заднем дворе выгрузил.

Михельсон допрашивал задержанную более часа. С ее слов вырисовывалась следующая картина.

Дружили они с Альмой давно, почти три года, матерей у обеих не было, это их и сблизило. Вместе ходили пасти овец, вместе на поденку, вместе – на танцы. Часто «снимали» хорошо одетых старичков, а потом «разводили» их на деньги. Пять дней назад их нанял «лысый дед». Квартира у него была богатой, и они с Альмой даже немного поспорили, кому под деда ложиться. Кинули монетку и выпало ей, Эмилии. Но, как она ни старалась, лысый на нее никакого внимания не обращал, все на Альму заглядывался.

Услышав про приработок барышни, Михельсон покачал головой:

– И с каких пор ты этим занимаешься?

– Чем?

– Ну со всякими лысыми стариками спишь?

– Давно, года два.

– Получается с тринадцати лет?

– Да, с той поры, как один отцовский приятель меня изнасиловал.

– А что же отец тебя не защитил?

– Да он пьяным был, спал.

– А в полицию почему не обратились?

– Да они с папашей миром дело уладили – за десять тыщ. Мне батюшка две тыщи выделил!

– Да, щедрый у тебя отец. Ну ладно, дальше рассказывай.

Закончили мыть, лысый рассчитался, и они с Альмой разошлись – та в баню пошла, к встрече с дедом готовиться.

Когда вечером следующего дня увиделись, Карафин на деда сильно ругалась – скупой, мол, оказался – купил не вина, а водки, шоколадку зажал и дал всего двести марок! А мучил почти час, никак у него не поднимался. За это она его и обнесла – кошелек с деньгами своровала и целый чемодан вещичек его женушки – на Альме как раз ворованное платье было, красивое, просто загляденье! Потом они на танцы пошли в городской пожарный сад. Там к ним один тип прицепился, молодой, симпатичный. Проводил их до ее, Эмилии, дома – Альма хотела у нее переночевать, но по дороге передумала – уговорил ее красавчик с ним пойти. Больше она ни Альмы, ни парня этого не видела.

Прочитав показания Родберг, Цейзиг распорядился:

– Вы, Михельсон, езжайте с Таракановым домой к этой Альме, найдите ее родственников и везите в больницу – труп опознавать. А девку отведите к регистратору, пусть он ей наших мазуриков покажет, вдруг она кого из них узнает.

Дом погибшей нашли быстро – на него указал первый спрошенный прохожий. Жила Карафин вдвоем с бабкой – неряшливо одетой дамой лет шестидесяти, которая встретила сыщиков с папироской в ярко накрашенных губах.

– Альма здесь живет? – поинтересовался Михельсон, показывая удостоверение.

– Здесь.

– А где она?

– А я почем знаю? Шляется где-то.

– Давно шляется?

– Да с неделю уже.

– И вы о ней не беспокоитесь?

– А чего о ней, шалаве беспутной, беспокоиться? Прибьют – мне только легче станет. От нее все равно никакой помощи не дождешься – когда дома, только жрет да спит. Хоть бы раз сотенку-другую бабушке дала или, на худой конец, рюмочку поднесла бы!

– Вам придется с нами проехать.

– Это куда же?

– В больницу.

– Зачем? Я здорова.

– Вы-то здоровы, а вот внучка ваша – нет.

– Что, сифилисом заболела?

– Нет, похоже, сбылись ваши мечты, прибили внучку.

Бабка раскрыла рот, и папироса шлепнулась на пол.